Я был принесен героиней в жертву герою (BL)

110

Когда Чжао Исю увидел Сюй Нина, входящего в эту комнату, ему показалось, что самые глубокие и темные тайны, которые были скрыты от посторонних глаз, вот-вот будут открыты солнечному свету, и ему некуда будет деться.

Его охватила паника, и он поспешил вытащить человека наружу.

Но, когда он дошел до двери, то остановился на пороге.

Было слишком поздно.

Он взял сигарету и сунул ее в рот, нервно держа зажигалку в руке и несколько раз чиркнув ею, прежде чем она наконец зажглась.

Он стоял спиной к Сюй Нину, ожидая непредсказуемого исхода, его лицо было нечитаемым за дымкой.

Позади него послышались шаги, все ближе и ближе, все нерешительнее и нерешительнее, и наконец остановились позади него.

Чжао Исю не посмел обернуться, выдохнул струйку дыма и медленно заговорил:

"Три года назад, когда я только вернулся из Штатов, я встретил мальчика, который пел на улице в этом городе. Я виню свое любопытство из-за которого остановился, чтобы послушать несколько песен, в результате чего голос мальчика с тех пор не выходит у меня из головы".

"Я потратил много сил на его поиски, выяснил, где находится его средняя школа, и узнал, что ему гарантировано поступление на артистический факультет Университета С.

Я написал специальное предложение от математического факультета в университете Д, чтобы поступить на этот артистический факультет университета С. Но узнал, что студенты-искусствоведы проходят мой курс только шесть месяцев... Это очень мало. Но этого достаточно, по крайней мере, я время от времени видел мальчика в школе..."

Черт, это же признание!

Сюй Нин стоял позади него, его глаза расширились от шока.

"Да, этот мальчик - ты, и как ты обычно называл меня - извращенцем?"

Он так и не повернулся к Сюй Нину и издал тихий смех с непонятными эмоциями:

"Даже я чувствую себя извращенцем. Просто послушав несколько песен у парня на улице, я стал одержим болезнью. Я приложил немало усилий, чтобы узнать о нем, собирал его работы повсюду и засыпал, слушая его диски каждый день. Развесив его портреты по всему дому и просиживая перед ними каждый день, чтобы просто прожить еще один день. Даже если все, к чему я прикасался, это всего лишь холодная бумага, но даже это приносило мне огромное удовлетворение..."