Похититель душ 春江花月夜

Глава 62. Время отправляться в путь

... Так повелось, что людям

Грусть суждена от рожденья...

Ли Юй (937-978)

Красивые глаза наложницы Фужун утратили свой блеск. Она грустно посмотрела в лицо губернатора, который подхватил её на руки.

— Фужун, дорогая, держись! Я найду лучших докторов, они помогут тебе!

Он был уже весь в её крови. Женщина подняла слабую руку и ласково погладила его по волосам, пачкая алым.

— Простите, господин, — проговорила она. — Я оставляю вас одного, пожалуйста, не вините меня слишком сильно.

Губернатор, не в силах ничего сказать, отчаянно замотал головой.

Отвернувшись от них, Лю-эр тронула Ван Цзыцзиня за рукав:

— Молодой господин Ван, заберите меня отсюда.

Юноша не мог поверить:

— Ты действительно хочешь уйти в такой момент?

— Не могу смотреть на это представление, — заявила Лю-эр. — Хочу уйти как можно скорее.

Видя её решимость, Цзыцзиню ничего не оставалось, кроме как помочь девушке. Поверх её головы он взглянул на Фейсяо. Тот пожал плечами: эта ситуация вышла из-под контроля. Как бы ни был силён Лис, он не мог предусмотреть всё на свете.

Пришлось им, поддерживая Лю-эр, покинуть комнату. Губернатор Ян даже не повернулся вслед, баюкая в объятьях умирающую Фужун, поглощённый своим горем. Задержавшись в дверях, Цзыцзинь сказал:

— Губернатор, ваша дочь Лю-эр уходит.

Ответом ему стал взгляд наложницы. Две прозрачные дорожки слёз блестели на её бледных щёках. Она больше не могла говорить, лишь с тоской смотрела на Лю-эр. Юноша почувствовал, как от жалости заболело в груди. Шмыгнув носом, он поспешил за девушкой и Лисом. Уже уходя он заметил Сяо Хэ.

Продолжая безмятежно улыбаться, она пропела несколько строк старинной песни (по правде сказать не особо музыкально) и спросила пустоту перед собой, кокетливо наклонив голову:

— Молодой господин Ли, я хорошо пою?

Бедное сердце Цзыцзиня уже больше не могло выносить — слишком много трагедий для одного дня. Он чуть ли не бегом бросился прочь. Два молодых человека и девушка поворачивали за угол галереи, когда до них донёсся отчаянный крик, полный боли: