Growing Up Black | Вырасти Блэком

Часть 2: Глава 30

Сириус стоял посреди хорошо знакомой ему гостиной. Сколько неприятных детских воспоминаний было связано с этой комнатой. Как всегда на Рождество, здесь стояла огромная елка, вся увешанная изысканными игрушками. Детям не разрешалось приближаться к дереву ближе, чем на три фута, из опасений, что они чего-нибудь сломают. Рождественские елки в доме Вальбурги Блэк неоднократно удостаивались наград, недаром она десять лет подряд возглавляла Комитет по елочным украшениям при больнице св. Мунго.

Помимо елки, вся гостиная была также богато, но со вкусом, украшена к празднику, а длинный фуршетный стол буквально ломился от выставленных на нем деликатесов: подносов с редкими сортами сыра, тоненьких блинчиков с копченым лососем и черной икрой, эскарго, маринованной селедки, чернослива и фиников, запеченных в беконе. Маленькие, на один укус, эклеры буквально таяли во рту, и в довершение всего гостей ожидал знаменитый Рождественский торт, испеченный Кричером. В другом конце комнаты стояла огромная хрустальная чаша, наполненная пуншем на основе шампанского. Рецепт этого напитка был фамильным секретом Блэков.

Двери гостиной распахнулись, и сердце Сириуса едва не остановилось — перед ним, в полном расцвете сил, предстала его мать. Плавная походка, прямая осанка, грозный «взгляд смерти» установлен на максимум... Вальбурга Блэк была весьма привлекательной женщиной, хотя ее никогда нельзя было назвать хорошенькой. Ее царственные манеры и надменный нрав приводили всех в трепет, а ее сыновья боялись ее больше всех. Даже спустя все эти годы, после всего, что произошло между ними, Сириус все еще чувствовал, что какая-то малая часть его души по-прежнему боится матери, а другая часть, еще меньше первой, отчаянно жаждет ее одобрения. Он ненавидел себя за это.

Вальбурга величественно обошла комнату, останавливаясь только затем, чтобы поправить тарелку на столе или бросить очищающие чары на труднодоступный уголок книжной полки. Но каким бы перфекционистом она ни была, Вальбурге почти не к чему было придраться — Кричер знал, что за каждую оплошность с него взыщут в десятикратном размере. Удовлетворившись осмотром, хозяйка Блэк наколдовала несколько весьма неприятных защитных заклятий, вышла и запечатала двери. Теперь, до самого начала вечернего приема, никто и ничто не сможет проникнуть сюда.

Снова оставшись в одиночестве, Сириус подошел к роялю, сел и коснулся пальцами клавиш. Он годами не подходил к пианино — сначала было не до музыки, а потом он угодил в Азкабан — и сейчас с удивлением обнаружил, что все навыки вернулись к нему. Сириус закрыл глаза и отдался на волю чувств. Он давно пришел к убеждению, что его музыкальное образование оказалось единственно чем-то хорошим, что он получил от родителей. Даже свое нынешнее богатство Сириус обрел вопреки воле собственной матери. Все остальное, что родители передали ему, обернулось проклятием: его родовое имя, семейные связи, весь этот груз многочисленных комплексов и предрассудков, от которых он так и не сумел избавиться полностью, несмотря на семь лет обучения на Гриффиндоре. В иные дни Сириус говорил, что сам факт его рождения мог бы считаться одним из множества способов, которым родители прокляли его.