Гувернер

Глава 41.

Молодой констебль лондонской полиции по имени Джон Уитмор, самый что ни на есть обычный магл, с обычным именем и абсолютно ограниченной фантазией, не подразумевающей даже намек на существование чего-либо сверхъестественного, сидел за своим захламленным столом и гипнотизировал взглядом чашку с остывшим чаем.

Будучи в участке самым молодым, Уитмор столкнулся с «гуманной дедовщиной»: все откровенно идиотские дела поручали именно ему. Дела из разряда серийного похитителя лампочек в подъездах, неформальной молодежи, которая мешает соседям спать из-за вечного пьяного гогота и громкой музыки, драки бомжей и сумасшедшие пожилые домохозяйки, свято верящие в теорию заговора и подозревающие каждого своего соседа в шпионаже. Короче говоря, ни в камеру таких не упрятать, ни самоутвердиться как полицейскому. Так, провести беседу грозным голосом и отпустить с миром.

Сегодня Джон Уитмор уверовал и в теории заговора, и в сверхъестественное.

А началось все этим дождливым пятничным вечером тринадцатого октября.

— Кого-кого привезли? — переспросил Уитмор. — Сатанистов?

Пятница не удалась с самого начала. Сначала невесть почему наорал начальник. Потом до обеда мучился с бумажной работой. А сейчас, когда он уже накинул пальто и собирался отправиться домой, к жене, на полпути его перехватили коллеги и ярмом повесили новое дело.

Дело «Сатанистов Хайгейтского кладбища», как позже будет это записано в архиве.

— И где они? — выдохнул Уитмор.

— В камере, — пожал плечами полицейский, «обрадовавший» его такой новостью.

С сатанистами Уитмор дело имел часто, более того, это был чуть ли не основной контингент его задержанных. Обычно, в девяноста девяти процентов случаев, выглядели эти самые сатанисты примерно так: одетые в темные одежды подростки с размалеванными лицами, которые собирались на кладбищах «прикола ради» ну или Люцифера вызвать, но, сидя в камере, пугались до зеленых соплей и ждали родителей.

Сатанисты, сидевшие в камере на этот раз завели Уитмора в тупик. Хотя бы тем, что напрочь сломали стереотип о себе.

Три парня, на вид абсолютно нормальные, без пентаграмм на цепочках и ярко накрашенных глаз.

Один, темноволосый с чуть нездоровым цветом лица, по виду — совершенный флегматик, который мало того, что вел себя до неприличия спокойно, но и выглядел так, словно отсиживаться в полицейском участке — его нормальное рутинное времяпровождение.