Гувернер

Глава 44.

Все те же тридцать относительно спокойных дней спустя

Несмотря на то, что деревушка Билбери была довольно живописной с ее узкими дорожками, приземистыми домиками и миловидными фермами, чем-то напоминала Оттери-Сент-Кечпоул, в которой часто проводили каникулы Альбус и Луи, гостя у бабушки, привыкшему к цивилизации Скорпиусу было тяжело, по той простой причине, что в радиусе трех километров не было ни единого магазина, рынка или даже захудалого киоска. Когда же гувернер еще жил в Малфой-мэноре, тоже отдаленном от торговых кварталов, о том, откуда берется еда, он не думал никогда: холодильник, кладовая и винный погреб всегда были полны чего-нибудь съестного.

Нет, на ферме Галлагеров голодать не приходилось. Но для полного счастья Скорпиусу не хватало сигаретного киоска, да и сама прогулка по торговым точкам была для него эдакой частью жизни. Любил он это дело: ходить, смотреть, покупать.

Альбусу приходилось куда тяжелее. Рацион его состоял из одного лишь жизненно-важного продукта, который достать в отдаленной деревне, закаленной городскими легендами о стае оборотней, да еще и под надзором инквизитора, было просто невозможно. Но Ал, надо отдать ему должное, ни разу даже не пожаловался, несмотря на то, что умение едко указывать на неудобства было его визитной карточкой.

— С одного выстрела убираем инквизитора, пока он еще теплый, Ал пьет его кровь, тело потом спрячем, — в который раз говорила Джейд. — Есть возможность решить две проблемы сразу.

— Нет возможности, — в очередной раз возразил Скорпиус. — Мы не звери.

— Мы с рыжим — звери. Не вопрос, убьем мы.

Удивительно, но Луи совершенно не возражал.

— Луи, скажи что-нибудь, — окликнул Скорпиус.

Оборотень, повернувшись в его сторону, пожал плечами.

— А я что? Можешь назвать меня подкаблучником, но я согласен с Джейд.

— Да что с вами? — опешил Скорпиус, схватившись за голову. — Вы предлагаете убить человека!

Бывшие супруги и бровью не повели. Альбус, устав от этих ежедневных споров, покинул гостиную, а Доминик, к счастью, вообще их не слышала, будучи занятой племянницей, семь лет жизни которой пропустила, проведя их в гробу.