Горы и реки/ Shān hé biǎo lǐ/ 山河表里

23. Современный мир

Нань Шань нахмурился. Он снова забрал посох у Да Шаня. — Собери нескольких людей и следуй за мной. Поторопись.

***

Хуа Гудо обеими руками держала посох Патриарха, лихорадочно догоняя Нань Шаня.

— Патриарх! Патриарх! — пронзительно кричала она.

— Кто разрешил тебе выйти? Вернись сейчас же! — закричал ей вслед Сяо Фэн.

С тех пор, как Хуа Гудо вышла из утробы матери, она постоянно бросала вызов своему отцу. Когда она бежала за Патриархом, обгоняя ветер, даже тогда чувствовался ее свирепый боевой дух.

— Мне уже двенадцать! — громко объявила она, — Я не такая, как эти мальчишки! Я могу охранять гору!

— Вернись, — Нань Шань взял посох. Он не сказал это резко, просто слегка нахмурился.

Патриарх всегда был очень терпелив и доброжелателен по отношению к детям клана Лии. По крайней мере, он был более терпелив, чем Чу Хуаня, и очень редко кричал на них. По сравнению с предыдущим Патриархом, готовым всегда отвесить оплеуху, Нань Шань только иногда казался слегка недовольным. Однако ему всегда удавалось эффективно заставлять маленьких детей слушать его.

Когда Хуа Гудо встретилась взглядом с Нань Шанем, ее огромное самомнение уменьшилось до размера горошины и улетело на Марс, прежде чем окончательно исчезнуть. Она внимательно следила за выражением его лица, не смея вести себя необдуманно. Немного потоптавшись на месте и поковыряв землю пальцами ног, она с позором повернула к дому.

Сейчас туман, который еще недавно накрыл поселение клана Лии, рассеялся. Наверное, это произошло не по естественным причинам. Изгнанный туман задержался за пределами деревни клана, и сгустился, образуя четырехугольник с полусферическим куполом. Теперь казалось, что деревня получила дополнительную неровную и белую городскую стену.

Всех детей до четырнадцати лет собрали на дворе дома Патриарха, а периметр охраняла группа взрослых во главе с Чуньтянь. Все приготовились к бою. Чуньтянь спокойно и методично отдавала приказы, а потом словно по команде, люди клана заревели, собаки залаяли, птицы пронзительно закричали. Недалеко раздались звуки лошадиных копыт, всадники гнали домашний скот обратно в свои загоны, где животные, дрожа от страха, сбивались в кучу.