Горы и реки/ Shān hé biǎo lǐ/ 山河表里

5. Пролог. Чу Хуань

«Твою мать, кто бы мог подумать, что я выживу вопреки всему», - равнодушно подумал Чу Хуань.

***

Но Чу Хуань ничего не делал, просто некоторое время нечитаемо смотрел на Хо Хуэя, а затем прошептал:

- Чего ты боишься? Я не собираюсь трогать тебя. Если я прикоснусь к тебе, то нарушу приказ. Я всегда был честным человеком, разве я могу нарушить приказ?

Хо Хуэй вздрогнул, по коже поднялась волна мурашек и распространилась по всему телу, казалось, у него сейчас начнется эпилептический припадок. Разумеется, Чу Хуань не мог этого допустить, поэтому поднял руку и коротко ударил его по затылку, заставив потерять сознание. Мужчина безучастно глянул на него, прежде чем неторопливо вынуть шприц и ввести ему сильнодействующее успокоительное, и убедился, что тот полностью в отключке без возможности очнуться.

Закончив, он поднял голову, чтобы взглянуть в лазурное небо, как будто мог увидеть кого-то сквозь него. Чу Хуань поднял свой кинжал к глазам. Бледные пальцы коснулись треугольного лезвия, прежде чем начали неосознанно дрожать. Кого-то ведь нужно порубить на куски, чтобы успокоить эту дрожь? Он резко вонзил нож в тело Хо Хуэя, прежде чем яростно вытащить его с такой силой, что на руках вздулись вены. Чу Хуань последовательно проделал восемнадцать дыр, но несмотря на них, Чу Хуань сдержал свое обещание, даже толстая кожа предателя не пострадала.

Во время битвы с группировкой погибло восемнадцать товарищей Чу Хуаня. Большой Призрак был подозрителен по своей натуре. Его таинственное возвышение походило на хождение по тонкому льду. Они с большими трудностями достигли успеха, именно его восемнадцать товарищей истратили по капле всю свою кровь, охраняли его и сопровождали на всем пути, а потом отдали за него жизнь, но он плохо справился со своей задачей, потому что Большой Призрак сбежал и исчез на три года.

«Твою мать, кто бы мог подумать, что я выживу вопреки всему», - равнодушно подумал Чу Хуань.

Как только эта мысль пришла в голову, он почувствовал, как будто дикие лошади пустились безудержным галопом в груди, пытаясь разорвать на части его сердце. Он сильно прикусил язык, прокручивая простое кольцо на среднем пальце. Холод металла и привкус ржавчины на кончике языка помогли удержать поводья. Сейчас не время горевать о прошедшей весне и наступлении осени.