Вирион

- 27 -

Несколько часами ранее

После небольшой ссоры между Агатой, Ариной и Давидом, и каждый из них находился в разных комнатах дома, чтобы успокоиться. Юная Агата сидела на диване в большой комнате и плакала, проклиная себя. Маленькая Арина тем временем находилась в спальне Давида и его погибшей жены, где также ревела, многократно произнеся "папа". А угрюмый, но потерянный Давид стоял у крыльца дома и выкуривал десятую сигарету, вспоминая о том ужасном дне, которое он был не в силах забыть. И не смотря на дождливую и холодную погоду, Давид продолжал находиться там, оставаясь на едине с собой. Но вскоре к крыльцу подошла Агата, где вновь попросила прощения у него и произнесла слова соболезнования. Из-за пролитых слёз глаза Агаты были красными, и она смотрела на Давида виноватым взглядом, боясь, что сейчас пошлёт её или же выгонит с сестрой из своего дома. Ведь он имел на это полное право.

Агата: Прости что я наговорила и мне жаль...я настоящая идиотка...

Давид: Все мы савэршаем ашибки. Гавноэ нэ павтарят эта.

Агата: Да...Как Вы? - спросила она робко.

Давид: Как папала...- ответил он с тяжёлым вздохом, не глядя на неё, а затем выбросил выкуренную сигарету. - А ты?

Агата: Также.

Давид: Как твая сэстрёнка?

Агата: Не знаю. Но я слышала, как она плакала. Видимо, уснула.

Давид: Это харашо. Нам всем нужно атдохнут и начат завтрашний дэн сначала, - сказал он, словно самому себе, глядя на дождливое небо. Апят дожд. Не люблю эти дажди, если чэстна.

Агата: Как и я, - произнесла она, кратко улыбнувшись.

Давид: Правда? - спросил он, глядя на неё.

Агата: Да.

Давид: Хот чем-та мы пахожи, - сказал он, игриво подняв правую бровь.

После этих слов между ними возникла пауза. Долгая и неловкая пауза, которая длилась, словно вечность. И чтобы хоть как-то приободрить себя и Давида, Агата сказала ему то, от чего он приятно удивился.