Идеальная

43

Я молча присела рядом, прижавшись спиной к стене и обхватив руками колени.

– Мало мне проблем, так я теперь еще и о тебе без конца думаю! – проговорил Миша. – Разве я просил меня спасать?

– Ты просил помочь... Подать тебе руку, – хриплым голосом отозвалась я, припомнив нашу первую встречу.

– Этого было бы достаточно, – зло проговорил Миша, по-прежнему не отнимая руки от лица. Сигарета, зажатая между его пальцами, тлела. Вскоре легкий вечерний ветер разнес седой пепел. Тогда я осторожно забрала у Миши сигарету и попробовала затянуться. Миша тут же убрал руки от лица и озадаченно посмотрел на меня.

– Даша, что ты делаешь?

– Курю, – ответила я, испугавшись его влажных от слез глаз.

– Дай сюда, тебе не идет! – Матвеев по-мальчишески шмыгнул носом, выдернул у меня из рук сигарету и затушил ее в стоящей на подоконнике пепельнице.

– Я сама могу решить, что мне идет, что не идет, – проговорила я, не понимая, почему Миша сердится и разговаривает со мной в таком тоне.

Матвеев вдруг молча уткнулся в мои колени и зарыдал. К горлу тут же подступил комок. Я аккуратно погладила парня по голове. Над нами тлел кровавый закат, на фоне которого вдалеке из заводских труб продолжал валить густой черный дым.

Вскоре Миша замолчал. Оторвавшись от моих коленей, вытер глаза рукавом толстовки. Я обхватила его мокрое лицо ладонями и приникла к губам. Жалась к парню всем телом, крепко обхватив его за шею. Матвеев нехотя отвечал, будто сдерживая себя. «Пожалуйста! Пусть он не станет последним, – мелькнуло у меня в голове. – Этот поцелуй горький, как полынь...»

– Ты останешься на ночь? – оторвавшись от губ парня, спросила я.

– Нет, я сейчас ухожу, – немного помедлив, ответил Миша.

– Уже? В таком состоянии? – ужаснулась я, заглядывая в его воспаленные красные глаза.

– Мне уже на все плевать, – устало проговорил Матвеев. – Я иду к ним сдаваться с повинной.

– В полицию? – испугалась я.

– Нет, – покачал головой Матвеев. – Я же сказал тебе, что здесь живет человек, которому отчим теперь должен деньги из-за моей выходки. Я хотел сначала сознаться во всем и взять вину на себя... Мне теперь нет разницы, что они со мной сделают. Заставят отработать или сразу убьют...