14-й год правления императора Чэнхуа. Сыщик династии Мин

Глава 129. Личная служанка господина Тана

Си Мин быстро отыскал место погребения Линь Чжэня: тело того было перевезено на родовое кладбище семьи Линь в одно из сел округа Лулин.

Место это находилось недалеко от окружного центра, но, поскольку Тан Фань не желал предавать их предприятие огласке, средь бела дня копать могилу они не могли. Сделать это необходимо было тайно, а потому, дождавшись Си Мина с докладом, Тан Фань решил действовать на второй вечер, в Сорочий праздник (седьмой день седьмого лунного месяца). В ту ночь в префектуре Цзиань должен был состояться масштабный фестиваль фонарей: весь город, включая женщин и детей, выходил за стены, чтобы полюбоваться фонарями или даже самим запустить парочку. Только в эту ночь ворота города оставляли открытыми, а комендантский час отменяли, так что группа Тан Фаня не должна была привлечь внимания.

По возвращении от Линей Тан Фань целых два дня ничего не предпринимал и все время болтался с Лу Линси и остальными по улочкам Цзиани, посещая всевозможные ресторанчики и угощаясь местной кухней – вел себя абсолютно непредсказуемо. Окружающие, должно быть, решили, что тот, не добившись никакого прогресса и узнав о том, что Двор вот-вот направит сюда второго императорского посланника, расстроился и забросил расследование.

Тан Фань же продолжал заниматься своими делами, не обращая на пересуды посторонних никакого внимания. За эти два дня успев побывать в каждом уголке огромного городского центра префектуры Цзиань, он, не то что к Шэнь Куньсю, даже в префектуру не ходил.

Тан Фань не ходил к Шэнь Куньсю, но Шэнь Куньсю не особо этому радовался. Самым громким событием в префектуре Цзиань за эти два дня стало не раскрытие Тан Фанем дела, а избиение инспектором Шэнем своего сына до полусмерти. Говорили, тот после этого полмесяца с постели встать не мог.

Этот молодой господин Шэнь только и делал, что влипал в неприятности. И если бы просто бездельничал! Говаривали, что он сбежал в бордель, где подрался с другим богатеньким повесой за какую-то девицу, проиграл и, прикрываясь именем отца, окончательно того опозорил.

К слову, подозрение в несправедливом судействе и доведении ученого до самоубийства до сих пор висело тяжелым ярмом на шее Шэнь Куньсю. И до тех пор, пока дело не раскрыли, от подозрений этих было никуда не деться. А тут еще и сынок услужил: отцу нисколько не сочувствует, да к тому же и в неприятности влипает. Что должен был чувствовать Шэнь Куньсю, породив такое чадо?