Дождь хрустальной любви [ РЕДАКТИРУЕТСЯ ]

Глава четырнадцатая. Джейсон

Всю свою жизнь я думал, что никогда у меня не будет того, что каждый день, каждый час, каждую минуту будет вызывать во мне все эмоции. Но нет. Картер это удалось. На данный момент мы живем вместе уже четвертый день, и я смело могу сказать, что нет девушки более непостоянной, чем блондинка, спящая у меня на руке. На первый день нашего «испытания» она закатила истерику, говоря, что никуда в таком виде не пойдет. Все же будут смотреть на нас, как на пару идиотов, которые забыли снять аксессуар после веселой ночки. Попадаться на глаза нашему куратору с наручниками ей тоже не хотелось. Из-за нее я пропустил завтрак и обед, а на ужин таки я буквально силой заставил ее встать на ноги и пойти перекусить. Мы пришли в столовую так же быстро, как и ушли, потому что ничего, кроме какого-то бутерброда с сыром и одного яблока я ничего не успел взять. В тот же день спустя два часа после отбоя она стала вопить, что хочет в туалет, мол она и без того терпела весь день. Начала звонить Колину, но тот лишь рассмеялся и сбросил трубку, отчего Ева начала ныть еще больше. В нашей комнате туалет располагался около входа в ванную комнату, поэтому заходить внутрь мне не пришлось. Под долгими уговорами и обещаниями, что подслушивать я не собираюсь, Картер согласилась.

На следующее утро обстановка была чуть получше. С этими наручниками девушка не могла отойти на меня дальше, чем два шага, что ей не нравилось. Каждые пять минут она говорила, что все это нарушает ее личные границы. На мои слова о том, что она сама согласилась и никто ее насильно не заставлял, она лишь топала ногой и злилась, но эта моя правда действовала на нее десять минут максимум, - далее история начиналась заново. Ева заставила меня надеть толстовку, а сама надела лонгслив с длинными рукавом, поэтому со стороны казалось, что мы просто держимся за руки. Это ее, конечно, не сильно радовало, но явно лучше, чем то, что другие видят, что мы в наручниках. Мы даже смогли нормально посещать все развлекательные мероприятия и приемы пищи. На третий день и я стал замечать, как Ева начинает расслабляться в моей компании. Возмущений стало гораздо меньше, она спокойно ходит в туалет в моем присутствии, перестала ложиться спать на самый край кровати, перестала выстраивать стену из подушек между нами и даже приняла тот факт, что нам жить вместе еще три дня, поэтому более-менее спокойно начала носить футболки и, наконец-то, перестала быть ответственна за мой гардероб. Живя с ней, я заметил, что комната тоже постепенно начала меняться. Раньше в ней был жуткий бардак: если посмотреть, сразу можно понять, что живет куча парней. Сейчас же здесь была чистота. Чтобы не таскать меня за собой она прибиралась по утрам и вечерам, пока я ходил в душе. В ванной комнате появилось куча разных баночек, тюбиков, пакетов, бутылочек. Их было настолько много, что некоторые средства парней пришлось убрать к ним в тумбочку. Если только одна Ева пользуется таким огромным количеством косметических средств, то страшно представить, что происходит в их ванной комнате. Разговаривали мы не так редко. В основном, если была такая необходимость. Я понимал, что это я ее оттолкнул, но как это исправить я тоже не понимал. Если бы знал, что меня так заденут ее слова про то, что она воспринимает меня только как лучшего друга, ни за что бы не стал поднимать эту тему. А она даже не поняла, почему я завелся. Точнее, так было раньше. Сейчас я четко знал, что Картер в меня влюблена. Она часто рассматривала меня, пока я якобы не замечал этого. всегда с осторожностью относилась к моим вещам. Еще она ложиться так, чтобы быть гораздо ближе ко мне. Сначала я списал все на то, что она просто не хочет ложиться с краю, но, когда я сам лег от нее чуть подальше, она придвинулась ко мне, хоть и постаралась сделать это незаметно. А когда перед сном или по утрам я расхаживаю по комнате в одном белье, она краснеет. И это не то смущение, которое испытывают скромные девушки при виде практически обнаженного парня, нет. В глазах Картер было желание. И ее желание автоматически передавалось мне. было сложно не замечать ее ночных сорочек, которые она меняла каждую ночь. То простая белая, но черная с кружевом, то розовая полупрозрачная с бантиком между грудями, то нежно-голубой топ с шортами, едва прикрывавшими ее попу. Сегодняшнее утро исключением не стало. Утренняя эрекция больше была вызвана не благодаря тому, что это происходит по утрам всегда, а тому, что Картер тесно прижималась ко мне. Ее руки были на моей груди, а одна нога закинута на мои бедра. Она проснулась через двадцать минут после моего пробуждения.