19 глава

876 81 13
                                    

Он снова стоит перед зеркалом. Взгляд устремлен куда-то в пустоту сквозь бессмысленное стекло, а мерзкое чувство все не исчезает. Веснушки. Эти отвратительные и уродливые кляксы на его щеках словно прожигают кожу насквозь, врастая в самые кости. Феликс поднимает руку и с силой впивается в них ногтями, отскребая и выдирая их со своего лица. Щеки пылают от боли. Красные следы, расплавляющие кожу до искр в глазах, выжигают одну боль другой. Почему, что бы не случилось, он все равно возвращается к одному?

К дикой неконтролируемой ненависти к своей внешности. К своим веснушкам, к своему телу, к самому себе.

«Твои веснушки безумно привлекательные» — эхом звучит в голове голос Хенджина.

Отрывая руку от саднящей кожи, парень вглядывается в свое отражение. На покрасневшем распухшем лице все еще видны кривые точки, нелепой россыпью покрывающие скулы, нос и лоб. Как что-то такое может быть привлекательным? Это всего лишь дефект, недостаток, от которого ему никогда не избавиться. Если бы не они, не эти тошнотворные пятна, которые преследуют его в каждом отражении витрин магазинов, дверей и камер, его кожа имела бы шанс считаться красивой. Но сейчас Феликс чувствует себя просто отвратительно грязным. Он честно пытался принять это, как часть себя. Пытался смириться и прислушаться к Хенджину, ведь он не станет лгать. И слова старшего действительно помогали на какое-то время. Его любовь и обожание согревали истерзанную сомнениями душу. Однако ненависть оказалась сильнее. Она — лишь замкнутый порочный круг отчаяния, из которого невозможно выбраться. Неправильно. Безобразно. Чудовищно. Он весь неправильный. Худое некрасивое тело, которое кажется непропорциональным и из-за этого слишком широким в некоторых местах, выпирающие кости и синяки под глазами от вечной усталости, да даже эта родинка под ключицей. Она больше походит на чертов ожог от сигареты, чем на полумесяц. Феликс скрежещет зубами до сводящей боли в челюстях. Почему он такой, почему?! Он не может смотреть на себя без дикого желания разбить зеркало, схватить осколок и исполосовать свое убогое тело. Но и перестать смотреть тоже не может.

Эта болезненная зацикленность сжигает его, испепеляя до опустошения и заново возрождающейся агонии злости. Как ему вообще удалось завоевать внимание Хенджина, будучи настолько уродливым?

«Ха, я просто жалок»

Опираясь о стену, он тяжело дышит и склоняется над раковиной. Безнадежность пульсирует по венам мерзким холодом. Он никогда, никогда не будет нормальным. Скорее схлопнутся миллиарды галактик в бескрайнем космосе, чем он сможет хоть немного полюбить себя без осуждения, без желания исправить и перекроить каждую клетку тела хирургическим ножом. Желудок скручивает колючим спазмом и, засовывая два пальца в рот, Феликс чувствует, как его выворачивает недавно съеденным ужином. Нет, он не достоин. Он не заслуживает ничего, потому что он слишком жалкий, слишком нелепый и некрасивый, чтобы быть любимым.

Комплекс телаМесто, где живут истории. Откройте их для себя