Белый пепел

Глава 24

– Эти занятия хоть немного помогают? – поинтересовался Виктор.
Гарри зашел в их уютную гостиную и поспешил закрыть дверь, чтобы холод из коридора не проник внутрь. Он привычно бросил сумку под стоящее у входа кресло и побрел к дивану, чтобы упасть на мягкие подушки рядом с Крамом. Наставник оторвался от книг и разглядывал его, покусывая кончик пера.
Уже заканчивался октябрь, приближался Хэллоуин. В окрестностях школы без предупреждения ударили морозы, хотя снег так и не прикрыл землю. Профессор Макиярви сокрушался, что от этого пострадают корни немногочисленных диких растений каменистой округи, и на своих уроках организовывал рейды по спасению растительности с молчаливого одобрения директора. Ученики предпочитали жалеть, в первую очередь, самих себя. По старой доброй традиции никто школу не отапливал, и ребята справлялись своими силами. Их хватало на подогрев гостиных и спален, но по школьным коридорам приходилось передвигаться перебежками, кутаться порой даже в шубы, чтобы хоть немного согреться. Некоторые классы заколдовывали профессора, ведь замерзшие студенты не могли сосредоточиться на занятиях.
Так или иначе, вернувшись в теплую родную гостиную, Гарри испытал небывалое облегчение. Он медленно и неохотно стянул с себя жесткий шарф, перчатки и мохнатый свитер, натянутый прямо на мантию. Виктор не стал повторять вопрос. Он только пододвинул к нему чашку с горячим какао. Поттер благодарно ему улыбнулся. Он знал, что Крам не любит какао, а значит, некоторое время назад заказал напиток у домовиков, ожидая Гарри, и наложил на него согревающие чары. Никто не был способен позаботиться о Поттере так, как Виктор. Многие делали это: Малфой суетился и много болтал, пытаясь скрасить порой возникающие хандру и уныние; Крис умел посидеть молча рядом, всем своим видом выказывая поддержку. Том кричал, швырялся заклятиями и упорно рылся в книгах. Игорь заставлял врать. Они все заботились, хоть и по-своему. Но только Виктор делал это как надо, так, что возвращаясь в их комнаты, Гарри всегда чувствовал себя в безопасности. Ему было комфортно настолько, что проблемы уходили на второй план. Как он умудрялся сделать это, просто заранее вспомнив о том, что его сосед по комнате захочет выпить горячего, когда вернется с занятий? Может все дело в том, что они жили рядом уже больше года?
– Не то чтобы они сильно помогали, – пробормотал мальчик, отвечая на вопрос и хватая чашку, отогревая об нее замерзшие пальцы. – Но нужно же что-то делать.
Он продолжал ходить на индивидуальные занятия к Тому каждую субботу. В этом действительно было не много толку, потому что даже тот не знал, что действительно можно сделать с его проблемой.
– Что-то бесполезное? Не похоже на тебя, – покачал головой Виктор. Он покосился в сторону учебника и решительно закрыл его. Гарри сделал глоток какао и едва не застонал от удовольствия. – Расскажи мне, что происходит?
Поттер поморщился. Виктор становился порой чересчур упрямым, тогда с ним становилось просто невозможно иметь дело. Проще было сдвинуть скалу, чем Крама. Виктор хмурился, и куда-то исчезала вся его мягкость, прямо как во время квиддичного матча.
– Это все из-за моего воспитания, – неохотно сообщил Гарри. Ему давно хотелось хоть с кем-то обсудить проблему, кроме Тома. Потому что для того его проблема означало только слабость Гарри, с которой следовало безжалостно бороться любыми способами. Поттер был согласен с этим, но ему хотелось хоть немного сочувствия и утешения. Он знал, что не сможет просить этого ни у кого из своих друзей. Разве что у Сары, если бы их отношения были хоть чуть-чуть получше. – Конечно, как и у каждого ребенка здесь, у меня есть парочка кузенов или дядюшек, которые были Пожирателями смерти, но мои родители во время войны в Англии сражалась за Орден Феникса, – пробормотал он. Даже при откровенной беседе Гарри собирался тщательно взвешивать каждое сказанное слово.
– Ого! – откликнулся Виктор. Он полностью развернулся к Гарри, упершись локтем в подушку. – Этим здесь не многие могут похвастаться. Правильно, что не распространяешься об этом.
– Для тебя это проблема? – нахмурился Поттер.
– Разумеется, нет, – фыркнул Крам, усмехнувшись. – Ты же прекрасно знаешь, что я вполне лоялен к магглокровкам.
Гарри усмехнулся. Да, он знал, что Виктора мало волнует происхождение, но Поттер так же подозревал, что Крам, как и большинство чистокровных учеников Дурмстранга, вообще никогда не общался с магглорожденными или магглами. Хотя справедливости ради нужно сказать, что и сам Гарри никогда не контактировал с магглорожденными. И по словам Драко Малфоя, которому приходилось с ними учиться, это были не самые приятные личности. Впрочем, это же избалованный наследник Малфоев. Разве ему можно доверять в таких вопросах?
– Как бы там ни было, но после войны мы стали жить в маггловском мире, – осторожно продолжил Поттер. – Мы не общались с другими волшебниками. И старались поменьше говорить об этом.
– Я слышал, некоторые волшебники с обеих сторон долго после войны прятались за границей, – задумчиво пробормотал Виктор. – Кто-то опасался преследований властей, кто-то мести оставшихся на свободе Пожирателей. Особенно те, кому на войне пришлось убивать. Наверное, твоим родителям было нелегко.
Гарри тяжело сглотнул. Он никогда не задумывался об этом. Ему хватало знания о том, что его родители были на другой стороне баррикад и сражались с родней его друзей. Гарри даже в голову не приходило, что они могли убить кого-то или страдать из-за этого.
– Да, нам было тяжело, – пробормотал Поттер. – Моя семья всегда знала, что рано или поздно придет приглашение из какой-нибудь волшебной школы, у меня рано начались всплески волшебства. Не то, чтобы они хотели этого. Для меня уже подготовили место в маггловской школе, даже форму подобрали, – он усмехнулся, вспомнив, как тетка красила в котле вонючую старую форму Дадли. Не идет ни в какое сравнение с новенькими красными мантиями Дурмстранга. – Я хочу сказать, у нас в семье принято считать, что волшебство не несет ничего хорошего, они предпочли бы оставить меня в маггловском мире.
– А тебя пригласили не просто в какую-то школу, а в ту, где изучают Темное волшебство, – пробормотал, понимающе, Виктор.
– Это подразумевает, что у меня есть способности к тому, против чего отчаянно боролись мои родители, за что умирали... их друзья, – откликнулся Гарри. – Знаешь, умом я понимаю, что все чушь. Мои успехи в волшебстве не означают, что я пойду убивать магглов, как только выучу несколько темных проклятий. Я не стану от этого безумным маньяком и последователем Темного Лорда, но ничего не могу поделать с собой! Я... В глубине души, где-то... я считаю, что это плохо. И ничего не могу с собой поделать.
Виктор протянул руку и встрепал ему волосы. Ладонь у Крама была большая, и Гарри легко уместился в ней затылком, прищурив глаза от удовольствия. К нему не часто так прикасались. Виктор смущенно улыбнулся, но руку не убрал.
– Так и что вы делаете на дополнительных занятиях? – уточнил он.
– Ну, немного можно сделать, – поморщился Гарри. – У магглов есть такие врачи – психологи, психоаналитики, но у нас нет. А если я приду к одному из них и расскажу честно и откровенно, в чем проблема, то нарушу международный статут секретности. Том пытается справиться с моими детскими травмами, но не очень удачно.
Тем более что Гарри просто не мог честно рассказать ему всего, хотя соблазн был велик. Кроме того, Том умел отвлечь внимание и ловко менял темы разговора, так что мальчик почти запутывался в своей собственной лжи.
– Кхм, – внезапно откашлялся Виктор. – Ты зовешь профессора Натхайра по имени?
Гарри чуть не прикусил себе язык и неловко взглянул на наставника, смутившись.
– Если честно, мы с ним уже были знакомы до того, как Том приехал сюда преподавать, поэтому он разрешает мне звать себя по имени, – после заминки честно ответил Гарри. – Но не при посторонних, конечно.
– Разумеется, – нахмурившись, отозвался Крам. Он смерил Поттера подозрительным взглядом, хотел что-то спросить, но быстро передумал, захлопнув рот. – Но если эти занятия не приносят пользы, зачем ты продолжаешь на них ходить?
– Если я не смогу пользоваться темными искусствами хоть как-то, меня отчислят за неуспеваемость. Это ведь не прорицания, которые я могу бросить в любой момент. Темные искусства один из профильных предметов.
Виктор усмехнулся и с издевкой спросил:
– Кстати, как там у тебя с прорицаниями? – он решил на время отложить дальнейшее обсуждение темных искусств и профессора Натхйра, хотя ему было очень интересно, откуда его подопечный и преподаватель знают друг друга. Гарри закатил глаза в ответ.
– Абсолютно бесполезный предмет, – неохотно отозвался он. – Возможно, что-то повредило мое внутреннее око. Мы начали смотреть в волшебный шар, но я не увидел ничего, кроме тумана. Профессор говорит, что гадания по звездам придутся мне больше по вкусу. В них есть определенность. И я уже рассказывал тебе ту историю с чаинками в моей чашке?
– Малфой решил, что увидел Грима, верно? – с улыбкой припомнил Виктор.
– Это, правда, было похоже на собаку, – фыркнул Гарри. – Но как видишь, я до сих пор не завел ни одной.
Разговор прервался решительным стуком в дверь. Виктор и Гарри синхронно застонали. У них обоих была довольно активная студенческая жизнь. К Краму частенько заходили товарищи по команде или фанаты, появившиеся после того, как он попал в настоящую взрослую сборную. Гарри не оставляли в покое его многочисленные приятели. Не говоря уж о том, сколько проблем в итоге свалилось на него после того, как Левски все-таки втянул в их компанию Либериуса. Конечно, очень просто было не впускать на личную территорию никого, закляв дверь, но парочке друзей Гарри и Виктор все же разрешили беспрепятственно заходить в гостиную.
В комнату ввалился Антон, не дожидаясь приглашения. Он смерил насмешливым взглядом хозяев, и они, вздрогнув, поспешили отстраниться друг от друга. Антон презрительно фыркнул, а потом развалился в том самом кресле, под которым столь небрежно валялась сумка Гарри с учебниками.
– Эванс, документы для школьного совета? – без особой надежды поинтересовался Поляков. – Знаю, что ты был занят, но...
Гарри разочарованно застонал, но поднялся со своего места.
– Сейчас принесу, я их только сегодня утром закончил. Пришлось вставать раньше.
– Прости, – издевательски скривился Антон. Он вовсе не испытывал и капли сочувствия к мальчишке. Едва не споткнувшись о собственный шарф, Гарри устало поплелся в свою спальню, где утром на столе оставил отчет. – Хотелось бы мне иметь таких друзей, как у этого парня.
Виктор бросил на него удивленный взгляд.
– Ты серьезно? Променять меня на кучку прихлебателей?
– Знаешь, чем сейчас занимаются эти прихлебатели? – уточнил Антон. – Вот ты заботишься о своем будущем и делаешь домашнюю работу, а в этот момент Малфой заботится о своем будущем и пишет подробную статью в школьный журнал о подготовке и проведении дуэльной недели. Без купюр, как говорится. Тебе нужно напомнить, кто занимался подготовкой?
Виктор хмуро покачал головой. Он был прекрасно осведомлен обо всем, что происходило с его соседом. В конце концов, они уже давно привыкли проводить вечера вместе. В середине сентября Левски притащил в компанию Либериуса Принца. Насколько Виктор понял, все это было как-то связано с Сарой. Несмотря на слова Гарри о том, что он вовсе не хочет с ней встречаться, мальчик упорно вел себя, словно ее заботливый бойфренд и пытался выяснить, что произошло. Эпстейн было на Принца плевать, и гнать бедолагу из компании никто не стал. А вскоре после этого один из «друзей» Либериуса, которые очень любили, когда он сидел за них в библиотеке и немного спонсировал их летние каникулы, подхватил отвратительную магическую лихорадку, надолго загремев в больничное крыло. По стечению обстоятельств, другом этим был ответственный за развлечения в школьном совете. Справиться с подготовкой дуэльной недели самостоятельно он был не в состоянии и перебросил большую часть обязанностей на всегда покорного Либериуса. Принц, в свою очередь, побежал к Эвансу. Спорить с членом школьного совета о правах и обязанностях Гарри было не по рангу, Карла Вагнер в противостояние с одним из своих подчиненных лезть отказалась, так что Счастливчик с трудом – и с помощью Антона – все же выполнил львиную часть работы. Задание вымотало Гарри ужасно, выдоив из него все соки. Он едва мог поддерживать успеваемость на должном уровне. Ему еще повезло, что никто в этом году не попытался бросить Гарри вызов, иначе он непременно проиграл бы просто от усталости. Главная староста решила, что общественность должна знать своих героев.
– Так ты хоть примерно себе представляешь, насколько это повышает статус твоего подопечного, а следовательно, и всей его компании? – скептически уточнил Антон. – К слову, Эпстейн сейчас обходит комнаты младшекурсников, помогает с обогревом, кому это нужно. И хотя они с Гарольдом в ссоре, но все же знают, в чьей она, скажем так, свите? Вот почему мне хотелось бы иметь таких друзей. В его возрасте мне о такой популярности оставалось только мечтать!
– Зато ему даже поговорить не с кем, – хмуро откликнулся Крам.
– У него есть ты, – ласково отозвался Поляков. Гарри вышел из спальни и протянул ему аккуратную пачку исписанного пергамента.
– Антон, искренне тебе сочувствую, – протянул он. – Школьный совет это просто ад на земле.
Поляков усмехнулся и покровительственно хлопнул его пару раз по руке.
– Я хотя бы учусь не так тщательно, как ты. Конечно, положительные оценки делают тебя тобой. Без них бы чего-то не хватало, – привычно затараторил он, но под взглядами друзей остановился. Антон минуту молчал, переводя взгляд с Виктора на Гарри, а потом поднялся. – Мне пора к себе. Спокойной ночи.
– Спокойной, – хором отозвались соседи. Поляков снова издевательски усмехнулся и активно помотал из стороны в сторону головой, прежде чем уйти.
Утром следующего дня Виктору пришло письмо от его тренера. После летних успехов Крама включили в состав болгарской сборной по квиддичу, которая примет участие в международном чемпионате. Новость была потрясающей, но ее стоило ожидать, да и теперь все выходные Виктор должен был посвящать тренировкам.
Гарри позавтракал вместе с наставником и отправил его на поле, а сам собирался навестить Малфоя и Блетчли, и совсем не ожидал встретить там Сару. Ему не хотелось мешать их разговору, потому что он знал – подруга опустит голову и быстро уйдет после того, как появится Гарри. Он настолько привык уже к такому ее поведению, что начинал смиряться с тем, что этот друг безвозвратно потерян для него. Было до боли обидно, но, похоже, неизбежно. Поттер остановился у приоткрытой двери и прислушался к голосам друзей.
У Эпстейн и так было не лучшее время, однако после дуэльной недели настроение девочки только ухудшилось. Почти пойдя против школьных правил, она бросила вызов Мариусу и проиграла. Эпстейн и Блек оба были превосходными дуэлянтами. Их сражение стоило внимания, даже если они были всего лишь третьекурсниками и не могли похвастаться знаниями действительно эффектных и сильных заклинаний. Но в итоге Мариус оказался лучшим. Гарри казалось, что это сделало все для Сары только хуже, хотя мог понять ее попытку сорвать злость. А еще он решил, что сам никогда не бросит никому вызов.
– Слушай, Эпстейн, – лениво протянул за дверями Малфой. – Не будь дурой, а? Поплачься мне в жилетку, обещаю, станет легче. Ты и себя, и Гарольда доводишь. Он уже весь исстрадался, бедный.
– Исстрадался... да много ты знаешь, – огрызнулась Сара. – Стану я школьному журналисту плакаться. Об этом уже завтра все знать будут.
– А–а, но поплакаться тебе хочется, – ехидно уточнил Абраксис. – Брось, за кого ты меня принимаешь? Мы же вроде как союзники. Я не расскажу.
– Я сюда не за этим пришла, Малфой, – отрезала Эпстейн.
– Хватит, Сара, – судя по голосу, поморщился Крис. – Может, тебе нравится, как Гарольд за тобой бегает? Так он недолго еще этим будет маяться. Не такой он парень, чтобы удерживать рядом с собой кого-то.
Эпстейн хмыкнула, а потом невнятно пробормотала, так, что Гарри пришлось податься вперед, чтобы услышать.
– Вы просто не знаете, что произошло.
– Так объясни, – предложил Крис.
Она молчала несколько минут. Гарри подавил желание заглянуть в щелку. Они могли заметить его, и тогда он так и не узнает, что же между ними все-таки произошло. Поттер не любил подслушивать, но как ребенок, выросший в чулане, знал, что иногда не избежать и таких методов.
– В общем, этим летом, – начала она после долгой паузы, – я решила кое-что попросить у отца. Вы знаете... знаете, как я люблю Гарольда, – голос девочки задрожал. – И я рассказала о нем родителям, а потом попросила отца, чтобы нас с ним обручили.
Она шмыгнула носом и в этом звуке почти потонуло ошалелое чертыхание Абраксиса.
– Отец, конечно, не в восторге от этого был. Гарольд, он самый лучший! У него и оценки, и внешность, и популярность, но отец решил, что этого не достаточно. У него происхождение плохое, да и денег мало. А за мной такое приданое... Мы с мамой долго его уговаривали, – судя по прерывистости рассказа, она уже плакала, а Гарри словно оцепенел за дверью. Друзья не раз намекали ему на возможность брака с подругой, но он понятия не имел, что Сара сама настолько серьезно настроена. – Потом мы к тетке Рахиль пошли и с ней долго говорили. И в итоге я победила.
– Ты и Эванс? Серьезно!? – воскликнул Крис. Малфой удивленно молчал, а Гарри невольно шепотом проговорил почти ту же фразу.
– Нет! Не серьезно! – заорала вдруг Сара. – Семья сделала мне одолжение! Они написали письмо его родителям!
Гарри вздрогнул. Он не видел никакого письма, кто же его получил? Даже потрясение от рассказа Сары не притупило мгновенно вспыхнувший страх. Игорь? Дурсли? Не могло же письмо уйти на тот свет? Или могло? Это ведь магия! Сара и ее семья... они ведь не могли узнать, кто он такой? Сердце бешено колотилось от страха. Она молчала поэтому? Эпстейн знала и ненавидела его! На секунду мальчик испытал облегчение и благодарность, а потом понял, что, устав хранить секрет, она сейчас обо всем расскажет его друзьям. Гарри настолько испугался, что не смог сразу схватить внезапно ставшую юркой ручку двери. Ему нужно было ворваться в комнату и молить ее замолчать!
– Они отказали! – вдруг крикнула она, заставив его замереть. – Я так унижалась перед тетей и отцом, а они отказали, – сквозь слезы повторила она. – Я думала, отец убьет меня. Потому что никто не отчитывает Эпстейнов, словно мы малые дети. Мы... я... оказалась слишком порченной для него, глупо было даже предлагать. Никакие деньги не оправдывают моего происхождения. У них и своих очень много. Им нужна чистокровная девочка.
Сара зарыдала в голос, а Гарри невольно оперся на дверь и неловко ввалился в комнату. Она не видела этого, продолжая плакать. Малфой спрыгнул с кровати, на которой валялся, слушая ее. Должно быть, забыв о вражде, хотел утешить, но заметил Гарри и замер. Сглотнув, он посмотрел на него. Наверное, вспоминал дорогой подарок, который его друг получил летом, и собственный сейф. Эванс никогда не стремился выделиться, но у него водились деньги, и гораздо больше, чем у Абраксиса когда-либо было.
– Отец... он сказал, что я жадная дуреха, которая стремится взлететь выше, чем мне когда-либо позволят, – выла Сара. – Я и, правда, дура, такая дура. Гарольду я не нужна, я ведь знала это, знала. Такая семья никогда не признает полукровку, нет.
– Сара, – протянул Гарри мягко. – Я не знал.
Она мгновенно замолчала и выпрямилась, оторвав руки от заплаканного лица.
– Ты давно здесь... – ошарашено пробормотала она. Но он не стал отвечать просто подошел ближе и обнял ее.
– Я не знал, Сара. Понятия не имел, что кто-то вообще хочет заключить со мной брак.
Не говоря уж о том, что понятия не имел даже о том, кто отказал ей, да еще и в такой грубой форме. Дурсли могли нагрубить, они с радостью сломали бы ему жизнь, но Гарри не верилось, что они сделали бы это, унизив девочку. Скорей, изваляли бы в грязи своего племянника.
Она задеревенела в его руках, пока слова впитывались в сознание. Малфой смотрел на них, широко распахнув глаза, а Крис деликатно отвернулся. А потом Эпстейн вдруг расслабилась в его руках и ткнулась носом в мантию.
– Правда, не знал? – всхлипнула она. – Я думала, что это ты... что твои родители отказали, потому что ты не хочешь, чтобы мы были вместе. Думала, еще и разболтаешь всем, но я должна была знать лучше, что ты этого не сделаешь. Это ведь ты...
– Сара, – выдохнул он и закопался носом в ее волосы. Она пахла приятно, так же как и до этих долгих летних каникул, которые поссорили их. Обнимать ее было одним из самых приятных ощущений на свете. Гарри любил чужие прикосновения и ценил их. Но ей не нужны были лишние надежды. – Ты мой лучший друг и я не буду лгать тебе. Если бы меня спросили, я бы тоже отказался.
Она вздрогнула и с гневом отстранилась, а он не отпустил ее и продолжил:
– Но это никогда не стало бы унизительным для тебя. Прости, что письмо было таким мерзким. Мне, действительно, никто ничего не сказал.
Она снова заревела, скидывая с себя напряженность последних месяцев. Они прижались друг к другу покрепче.
– Ты бы хотела быть моей сестрой, а? – прошептал Гарри ей на ухо. Она кивнула, не отвечая вслух. Поттер действительно так сильно любил ее в этот момент и не мог удержать улыбки. Неужели у них снова все будет хорошо?
***
Игорь в ярости раскидал бумаги по столу и прошелся по кабинету взад-вперед. Он выглянул в искусственное окно, но это не помогло ему успокоиться. Он просто пылал гневом. Как посмел этот самодовольный мальчишка, этот Том Натхайр так поступить с директором самой престижной школы в Европе? Игорь не игрушка для избалованных аристократов! В дверь постучали, и Каркаров замер на середине шага.
– Войдите, – процедил он. Натхайр вошел медленно, как всегда улыбаясь. И было в этой улыбке что-то такое страшное и до боли знакомое, что Игорь отвел от нее взгляд. Все два месяца отводил, пытаясь сосредоточиться на мысли о том, почему взял его в школу. Мысли расползались, тонули в более важных повседневных задачах. Какое-то время это даже не настораживало. Но сегодня Игорь, наконец, все понял.
– Вызывали, директор? – поинтересовался Том, с любопытством оглядываясь. В кабинете он бывал не часто.
– Да, Том, – выдохнул Каркаров, пытаясь сдержаться. – Хотел обсудить ваше резюме.
– Мое резюме? Какое резюме? – прищурившись, уточнил тот холодным тоном.
– Вот именно, что никакое! – рявкнул Игорь и хлопнул ладонью по столу. Натхайр только издевательски вскинул брови.
– Кажется, я понял, – протянул он. – Вам удалось преодолеть проклятие, которое я наложил? Впечатляет.
Профессор ухмыльнулся и несколько раз хлопнул в ладоши, изображая аплодисменты.
– Между прочим, использование Империуса карается заключением в Азкабане, – процедил директор. – Вам не стоило меня недооценивать, мальчишка. Я все-таки был Пожирателем смерти и научился кое-чему у Темного Лорда.
– И как ты ему отплатил за науку? – резко перебил его Том. – Предатель! Я с удовольствием убил бы тебя прямо сейчас, но не быстро и безболезненно... О, нет. Уж поверь мне, Игорь, я знаю толк в пытках.
Он медленно шагнул к Каркарову, и тот невольно подался назад, словно загипнотизированный этими словами, этим взглядом. Ему вдруг стало до дрожи страшно. Такого не было уже много лет, с тех пор, как он покинул Азкабан, и даже страх в тот момент, когда он узнал о встрече Снейпа и Гарри не мог сравниться с этим. Человек перед ним был безжалостным убийцей.
– Кто ты? – выдавил из себя.
– Том Натхайр, – засмеялся он. – Теперь я Том Натхайр. И я не стану убивать тебя, потому что знаю парочку людей, которые хотели бы этого гораздо сильнее, чем я. Белла Лестрандж, Антонин Долохов. Что скажешь?
– Они в Азкабане, – выдохнул Игорь. Он как можно незаметнее нащупал в кармане волшебную палочку. Без сражения было уже не обойтись.
– Да, пока что, – с предвкушением протянул Том. – И ты должен был быть там, но Игорь Каркаров предпочел предать своих друзей.
Игорь отступил назад еще немного и уперся спиной в стол.
– Я не настолько богат, как Малфой или Нотт, чтобы откупиться от министерства. И у меня не было покровителя, как у Снейпа, – выплюнул он. – Я всего лишь хотел выжить!
– Трусливая тварь.
– А что бы ты сделал на моем месте?! – яростно воскликнул Игорь, стряхивая с себя страх. Он все никак не мог понять, кто же этот человек. Том был слишком молод, чтобы быть Пожирателем смерти, но про семейство Натхайров рассказывали много плохого. Возможно, его родичи, перебитые аврорами, верно служили Темному Лорду и приучили сына с малолетства к тому же. Поэтому тот теперь горит жаждой мести и не боится ничего?
Том хмыкнул.
– Что ж, справедливо. Я бы предал и бросил всех, несомненно. Но тебя это не оправдывает, – зловеще протянул он. – Как жаль, что пока что ты нужен мне живым.
– Что ты собираешься делать? – спросил Игорь, тяжело сглотнув. Он готов был выдернуть палочку в любой момент.
– Всего лишь наложу на тебя еще одно Империо, – откликнулся Том. Секунду назад руки его были пусты, но Игорь не успел даже моргнуть, не то, что вытащить свою волшебную палочку, когда заклятие полетело в его сторону. – Империо!
Мысли, страх, гнев мгновенно улетучились. В голове стало приятно пусто. Рука Игоря перестала теребить карман, где лежала волшебная палочка, и повисла вдоль тела.
– Как бы мне хотелось причинить тебе боль, хоть немного, – с мечтательными нотками в голосе произнес голос рядом с Игорем. – Дурмстранг замечательная школа. Можно использовать какую угодно темную магию: хоть непростительные заклинания, хоть самые ужасные кровавые ритуалы, которыми брезгую даже я. А никто вне стен школы не узнает об этом. Руки чешутся отомстить, Игорь. Но я не хочу, чтобы ты снова нашел зацепку и преодолел мой Империус. Второй раз я так не ошибусь. Слышишь меня, отвечай!
– Я слышу, – радостно повиновался Игорь.
– Тебе очень нравится Том Натхайр, – уверенно сказал голос.
– Да, – согласился Игорь.
– Ты забудешь, что он использовал на тебе какие-либо проклятия.
– Да.
– Вот и молодец, – сказал Том. Он уже хотел было уйти, довольный тем, что сделал, собираясь с удовольствием смаковать выражение ужаса на лице предателя, когда вспомнил еще кое-что. – Ах, и позволь Гарольду сходить на вечеринку к Поляковым. Ему очень хочется.