в ореоле тьмы

Всего четыре слова, означающие, что ее больше нет.

прошлое

В тот день я проснулась с гулко бьющимся сердцем, в которое словно вонзили иголку и прокручивали ее, сводя меня с ума. Необъяснимое чувство тревоги отзывалось эхом во всем теле. Унять ее было выше моих сил. Все нутро сжималось от чувства, что случилось нечто ужасное. Закрыв глаза, я попыталась досчитать до десяти и успокоиться. Но не могла. Страх был сильнее. Телефон Тома на прикроватной тумбочке издал звуки. Я взяла его в руки, чтобы поставить на бесшумный режим, но вместо этого увидела сообщение: «Коралина покончила с собой...»
Короткая эсэмэска от Аарона, которая гласила, что моя сестра умерла. Всего четыре слова, означающие, что ее больше нет. Я смотрела, как экран айфона гаснет. Жизнь продолжала свой отсчет. Секунды покатились вперед. Мозг сработал очень странно. «Это всего лишь продолжение моего сна, – сказала я себе. – Ведь это неправда? Как это может быть правдой? Коралина – сумасшедшая эгоистка. Она бы никогда...» Экран телефона ожил вновь: входящий звонок от Аарона. Я не успела включить беззвучный режим. Трель сотрясла тишину вокруг. Том проснулся и, резко сев на кровати, качнул головой, сбрасывая с себя сон. Он рефлекторно протянул руку к тумбочке; не обнаружив там телефон, поднял голову, увидев меня.
– Что случилось? – хрипло спросил он. Я молчала. – Кто звонит, Марлеша?
Я продолжала смотреть на него и крепко держать телефон в руках. Каулитц придвинулся ближе, на маленькую татуировку пики упал лунный свет. Он изучающе смотрел на меня и аккуратно вытащил свою трубку из моих цепких пальцев.
– Да, – тут же ответил он на телефонный звонок, – что-то важное? Я могу тебе перезвонить?
В ожидании ответа он бросил озабоченный взгляд в мою сторону и ласково погладил меня по шее, по тому месту, где пульс выбивал бешеный ритм.
– Коралина покончила с собой, но перед этим... накачала таблетками их мать, та сейчас в реанимации, и прогнозы неутешительны, – слышала я голос Аарона. В ночной тишине он отчетливо доносился до меня. Все слова, нервная интонация. Я впитала в себя все сказанное, но продолжала сидеть на кровати.
– Это кошмар? – тихим шепотом спросила я.
Том сбросил вызов и опустил телефон. Он выглядел растерянным.
Я поджала губы. Айфон зазвонил вновь – на этот раз номер, который не был записан в книжке у Тома. Но я знала эти цифры.
– Это Даниэль. – Я машинально потянулась и ответила на вызов: – Да.
– Слава богу, ты ответила... – Его голос
нервно подрагивал. – Марлена, срочно приезжай домой. – Он замолк и едва слышно закончил: – Марлеша, ты сейчас нужна папе.
«Папе», – пронеслось у меня в голове. Я не понимала, зачем я нужна папе... никак не могла зацепиться за цепочку событий.
– Ты знаешь, как ее мать? – задал вопрос Том.
На том конце повисла тишина. Гнетущая, пугающая. Даниэль продолжал молчать, и это было громче всех слов в мире.
– Ее не стало, – наконец ответил он, сделав шумный протяжный вдох. Я слышала, как он борется со слезами.
Трубка выпала из моих рук. Я подскочила с кровати. В одну секунду осознание всего случившегося накрыло меня с головой. Словно неудержимая волна, что сносит все на своем пути. Сбивает с ног и уносит под воду, не давая выплыть и сделать вдох. Волна, что убивает, топит и не дает выбраться живым, унося в пучину океана.
– Марлеша, – позвал Том, хватая меня за локоть.
– Мне нужно... мне нужно... – Задыхаясь, я пыталась сказать ему, что мне нужно домой, к папе.
Но я не могла. Воздуха в легких не хватало. Все внутри горело жгучим пламенем, испепеляя меня изнутри. Моя мама... Я не хотела думать об этом. Я вырывалась из рук Тома, пытаясь освободиться от его хватки и найти путь к двери.
– Тише. – Он обхватил руками мою талию и поднял меня. – Тебе надо сесть и дышать.
Я покачала головой. Мне надо было домой. Но он силой усадил меня на кровать.
– Ради всего святого, дыши, Марлеша. Просто дыши. – Он не мог подавить волнение в голосе.
Рваные вдохи, кислород обрывками поступал в легкие. Но сделать полноценный вдох не получалось. Грудь словно обложили гирями. Том опустился на колени передо мной и заглянул в глаза.
– Я с тобой, – тихим голосом произнес он и крепко сжал мою руку.
Я позволила этому касанию вести себя. Идти ему навстречу. Я позволила ему вытащить меня из-под волны, что утаскивала на дно.
– Дыши, – сказал он, продолжая смотреть мне в глаза. Карие с черными крапинками. Зрачок расширен, а взгляд такой напряженный. – Будь со мной, – попросил он, поглаживая руками мое лицо. Его кисти подрагивали, когда он касался меня. – Просто будь со мной.
Я кивнула и изо всех сил попыталась наладить дыхание, сосредотачиваясь на его теплых касаниях. Я подняла руки и схватилась за его предплечья, крепко стискивая пальцами его теплую кожу. Я нуждалась в поддержке. Нуждалась в его силе.
– Отвези меня к отцу, Том, – хрипло произнесла я.
Он кивнул и, встав с пола, натянул на себя первую попавшуюся кофту и джинсы, затем помог мне влезть в свою огромную толстовку. Он крепко держал мою руку, ведя по коридору, а потом в сторону машины. Париж спал. Тихим, мирным сном. Ничто не тревожило его. Фонари освещали пустые улицы и дороги. Османовские здания задумчиво подпирали друг друга. А Том вез меня по пустынным дорогам в сторону моего дома, у двери которого... неожиданно нас ждала целая толпа. Медики, полиция... и пресса. При виде машины Каулитца журналисты направили на нас свои вспышки.
– Накинь капюшон и спрячь лицо, – произнес Том; я мгновенно выполнила его просьбу, он потянулся за телефоном и записал голосовое: – Аарон, мы около дома, помоги ей попасть внутрь.
Потом отшвырнул трубку и посмотрел на меня. Я куталась в его толстовку, и он нежно погладил меня по бедру. Телефон пискнул. Каулитц пробежался глазами по экрану.
– Аарон сейчас подойдет, а мне надо выйти, чтобы отвлечь их, он позаботится о тебе, хорошо?
– Не оставляй меня, – еле слышно попросила я.
Он сжал мое колено:
– Как только охрана приедет и всех разгонят, я поднимусь, обещаю.
– Что здесь вообще делает пресса?
Том нахмурился.
– Не знаю, – качнув головой, честно ответил он. – Возможно, они караулят меня.
– Но откуда они знали, что ты будешь здесь?
– Не знаю, Марлеша...
– Пусть Аарон их отвлекает, я не хочу идти туда без тебя.
– Боюсь, им нужен не Аарон, Марлеша, – извиняющимся тоном отозвался он и крепче сжал мое колено. – Я приду, как только наведу порядок.
Он посмотрел куда-то вдаль и кивнул:
– Аарон здесь, я пошел.
Я схватила его за руку, не давая выйти:
– Не оставляй меня.
Том виновато поджал губы:
– Пресса здесь, скорее всего, из-за меня. Они не дадут нам прохода. Я не могу провести тебя через подобное... Тебе надо увидеть отца, но я обещаю: я приду, как только эти стервятники получат от меня желаемое.
– Том, мне без тебя страшно, – призналась я.
Он ласково погладил меня по щеке:
– Доверься мне, это самый лучший выход. Я быстро.
– Что мне сказать папе? – растерянно спросила я, полностью отдавая себе отчет в том, что вопрос звучит до нелепости глупо.
– Обними его, у вас одна трагедия на двоих, – продолжая гладить меня, тихо ответил он.
– Ты вернешься быстро?
– Максимально быстро. Я не оставлю тебя одну, – пообещал он.
Я выпустила его ладонь. Том наклонился и оставил едва уловимый поцелуй на моей щеке. Затем он открыл дверцу машины – щелканье камер затопило улицу. Аарон резким движением потянул на себя мою дверцу и сразу же вытащил меня из машины, скрывая мое лицо у себя на груди. Несколько репортеров попробовали преградить нам путь, но он со злостью отшвырнул камеру одного из них.
– Иди лови эксклюзив от Каулитца, придурок, – выплюнул он.
Я не видела дороги в собственный дом. Аарон вел меня, крепко стискивая в руках; он пах дорогим пряным парфюмом, и мне не нравился этот запах.
Он толкнул меня в подъезд и наконец выпустил. Я подняла голову и отшатнулась, увидев его лицо. Глаза красные, капилляры полопались. Белая кожа была покрыта красными мелкими точками.
– Аарон...
– Не говори ни слова, – грубо, резко произнес он. – Поднимись в свою квартиру, и увидишь все собственными глазами.
Он грубо вцепился мне в руку, заставляя следовать за ним.
– Где мой папа?
– Ты наконец вспомнила про семью? – едко спросил он.
– Не говори со мной в таком тоне. – Я хотела, чтобы это прозвучало грозно, на деле же из меня вырвался жалкий писк.
– Закрой рот и иди. – Он толкнул меня в квартиру. – Иди прямиком в комнату своей сестры!
У двери стояли два амбала, они закрывали проход полиции. Страж порядка вещал, что сейчас приедут серьезные люди и всем не поздоровится, и как они смеют мешать расследованию?! Я бросила растерянный взгляд на двух огромных охранников, которые стояли и слушали гневные тирады офицера, не двигаясь ни на миллиметр.
– Что происходит, где папа? – обращаясь к Аарону, спросила я.
– Я сказал: зайди в эту комнату, я хочу, чтобы ты это увидела собственными глазами, – сквозь зубы выплюнул он и пихнул меня к двери.
Секьюрити, словно по команде, отошли в ту же секунду, когда я упала в дверной проем. Дверь не была заперта, лишь прикрыта, и я снесла ее своим весом. Она с громким стуком распахнулась. Аарон прошел вслед за мной.
Он не помог мне подняться. Напротив, присел на корточки, чтобы наши лица были на одном уровне.