в ореоле тьмы

ты такая красивая

Я очнулась ночью. В комнате стояла кромешная темнота. Я моргнула несколько раз, привыкая к ней. Голова болела и казалась невыносимо тяжелой. Шелест одеяла подо мной был единственным звуком среди полнейшей мертвой тишины.
– Том, – тихо позвала я, но его не было в комнате.
Я приподнялась с постели и встала на ноги, ощущая легкое головокружение. На мне были мои вещи: футболка и джинсы. Я задалась вопросом, не кошмар ли все случившееся? Приснилось ли мне это? Есть один-единственный способ убедиться в этом. Спуститься в студию и посмотреть, что случилось с моими работами. Медленно ступая, я вышла в коридор. Вокруг было так тихо, словно весь оставшийся мир исчез. В этот раз тишина пугала и не вызывала восхищения и умиротворения. В темноте я обхватила перила и спустилась вниз. У меня вспотели ладони и перехватило дыхание от волнения.
– Только бы это был сон, – шептала я.
В кухне горела маленькая лампочка вытяжки над печкой. Она освещала столешницу, заваленную игрушками, открытками, детскими рисунками. Я прошла мимо, ничего не тронув. Все мысли были сосредоточены лишь на папке с моими работами. Звук рвущейся бумаги все еще стоял в ушах, пугая и ужасая. Я подошла к студии – дверь была нараспашку открыта. Свет круглой, полной луны серебряным полотном покрыл поверхность комнаты.
– Это всего лишь сон, – вновь попробовала я успокоить себя, но хрупкая надежда рассыпалась пеплом перед реальностью.
Остатки моих рисунков были собраны в стопку и лежали на столе. Груда разорванных бумаг, помятых и истерзанных. Гора мусора. Вот что осталось от них. В моей душе что-то надломилось от увиденного.
– Марлеша? – сонный, с хрипотцой голос послышался за моей спиной.
– Она все уничтожила, Том, – еле слышно отозвалась я. Голос дрожал от душивших меня слез.
Теплые руки обняли меня. Он носом зарылся в мои волосы и притянул ближе к себе, сокращая расстояние между нами. Я не стала анализировать его порыв, не стала задавать лишних вопросов. Я растворилась в близости с ним.
– Мне очень жаль, – тихий шепот коснулся уха.
Я повернулась к нему лицом. Он смотрел мне в глаза. В его взгляде читалось искреннее сожаление. Он словно винил себя в случившемся.
– Не смотри так, в этом нет твоей вины.
Том отвел взгляд:
– Могу ли я что-то сделать для тебя?
Сердце защемило от его доброты. Эмоции накрыли с головой. Я встала на носочки и поцеловала его. Он был моим убежищем. Я закрыла глаза, растворяясь в моменте, упиваясь ощущениями. Его теплые губы на моих, его вкус заполняет мой рот, его дыхание перемешивается с моим, становясь одним на двоих. Поцелуй из нежного быстро перешел в пламенный. Я хотела потеряться в нем. Впитать в себя его спокойствие. Том стал моим пристанищем. Тихая гавань, в которой я готова была остаться навечно. Я хотела быть такой же невозмутимой и сильной. Такой же несокрушимой. Я хотела оказаться в безопасности... И только он дарил мне подобное ощущение. Руки сами по себе пробрались под его майку, пальцы исследовали крепкое тело, впитывая жар его кожи, наслаждаясь прикосновениями и требуя большего.
– Стой, – резко останавливая меня, прохрипел он.
Я распахнула глаза. Том крепко держал меня за плечи, сохраняя дистанцию между нами.
– Мне хочется, – вот и все, что смогла хныча ответить я, и вновь потянулась к нему.
Он покачал головой, удерживая меня на месте. Но я подняла руки и нежно повела вдоль его ладоней.
– Том, пожалуйста, – прошептала я, заглядывая ему в глаза.
– Остановись, Марлеша. – Его голос звучал напряженно. В глазах отражалась борьба с самим собой.
– Мне это необходимо, – пробормотала я, тихонечко спуская его ладони с моих плеч.
– Что именно тебе необходимо? – ледяным тоном спросил он. – Чтобы я тебя трахнул?
Ошарашенная такой грубостью, я замерла в его руках, и он бросил на меня взгляд, полный злой иронии:
– Так я и думал.
Одним движением он сбросил с себя мои руки и сделал шаг назад.
– Я понимаю, ты расстроена, но, поверь, это не выход.
На смену трепету пришли злость и непонимание.
– Ты вечно повторяешь одно и то же! Почему ты всегда говоришь со мной свысока? – Задавая свой вопрос, я подошла к нему вплотную.
Его лицо не дрогнуло. Ноль эмоций. Непробиваемая маска.
– Хватит говорить со мной так, словно я ребенок. Хватит воспитывать и учить, ясно? – Мой голос звенел от злости и негодования.
Том продолжал молчать.
– Я не тупая идиотка, Том.
– У меня для тебя сюрприз, – спокойно начал он, и уголок его губ приподнялся в издевательской улыбке, – ты абсолютно точно идиотка, Марлена.
Марлена – это возводило стену между нами. Я нахмурилась, не до конца осознавая, зачем он это делает – отталкивает меня. На кончике языка вертелся грубый ответ, который я была готова запустить в него, но он опередил меня.
– Если бы ты не была идиоткой, – Том равнодушно пожал плечами, – тебя бы здесь не было, – уверенно бросил он.
Я задрала подбородок, выглядела оскорбленной, не могла скрыть обиду.
– Ты прекрасно знаешь, почему я здесь! – Жестом я указала на груду мусора, которая когда-то олицетворяла собой меня, мою душу, мое вдохновение, тайные желания, страхи, терзания и сомнения. Все, что было внутри меня, я выплескивала на бумагу. И это все было уничтожено за пару минут сегодняшним утром. – Если бы не ты, вместо бумаг она разорвала бы меня.
– Ты не там ищешь безопасное место, – почти шепотом закончил Том, отворачиваясь от меня и избегая моего прямого взгляда. – Я не тот, с кем тебе надо быть.
Его уверенность в собственной правоте злила, его претенциозность и заносчивость бесили. Его желание возвести между нами стену доводило до бешенства, вместе с тем делало больно. Разбивало вдребезги сердце. Стремительным шагом я подошла к нему, мы оказались лицом к лицу. Я заставила его вновь посмотреть на меня.
– Хочешь сказать, что все происходит в моей голове? Моя детская наивная фантазия вырисовывает сюжет очередной глупой сказки про доблестного принца и принцессу в беде?
Он выдержал мой взгляд и коротко кивнул:
– Чудовище более привлекательно, не так ли?
Вместо ответа я грубо поцеловала его. Впилась губами в его губы, выпуская всю злость в этом поцелуе, показывая ему всю гамму эмоций, всю боль, обиду, страх и вместе с тем желание... и он ответил мне. Притянул мое лицо ближе и углубил поцелуй. Но я чувствовала, что он борется и сдерживается... пытается изо всех сил не потерять рассудок. Однако понимала, что могу победить. Я отстранилась и, тяжело дыша, прошептала:
– Мне не кажется, и это не плод моей фантазии. Ты можешь обманывать себя, но не меня. Том, я тебя чувствую...
Вместо ответа Каулитц нежно погладил меня по волосам.
– Ты такая красивая, – просто прошептал он.