Окна напротив (hyunlix/хёнликсы)

11. Честность

Он явно погорячился. Отсутствие Хёнджина в жизни ощутилось в полной мере уже через какую-то ничтожную неделю. Смотреть на него со стороны, как раньше, не имея смелости написать или подойти, было тягостно. Без постоянных разговоров под боком, тупых шуток, тёплых взглядов и улыбок, которые теперь не были прикованы к нему, незнакомое ранее чувство одиночества прожигало грудь и не давало возможности отвлечься. Хёнджина не хватало.

Этого Феликс и боялся больше всего. Привязанность к человеку страшна всегда, какой бы она ни была. А к Хвану, оказывается, у него она была сильной.

За такой небольшой промежуток времени они откатились к тому, с чего начинали. Феликс держался поодаль, наблюдая, пока Хёнджин, чтоб его, ходил самой настоящей ледышкой, лишь изредка поглядывая в его сторону. Почему так случилось, Ликс, пусть и частично, но понимал. Не тупой. Как бы сильно его не любили, терпеть постоянные качели — та ещё пытка. Особенно, если ты отдаёшь человеку всего себя.

Теперь он точно знал, как надо поступить. Ощутить своё же поведение на себе — вот, чего ему не хватало всё это время.

Поймать Хёнджина, чтобы извиниться, не получилось даже к концу следующей учебной недели. Шансов было много, но тот всегда был с кем-то, а Феликс очень боялся встревать в диалог и уж тем более звать на «разговор» при посторонних. Мало ли, что подумают. Дома Хван тоже не подавал признаков человека, готового к какому-либо общению, так что Ликсу ничего не оставалось кроме того, как угрюмо сидеть в классе и, подперев щеку ладонью, агрессивно черкать ручкой в тетрадке непонятные каракули в попытках расслабиться. Прямо как сейчас.

— Феликс, привет, — чужой голос, обратившийся к нему по имени, словно они знакомы уже тысячу лет, вынудил отвлечься. Ли настороженно поднял глаза и сразу же удивился, наблюдая перед собой лицо Джисона. — Извини, что отвлекаю, но ты случайно не видел пустоголового?

За всё то время, что они находились в одном классе, им довелось общаться не больше пары раз. Первый — при знакомстве, а второй — во время совместной работы на уроке, когда Хёнджин в очередной раз отсутствовал по причине «ретроград Меркурий».

Почему общение у них не сложилось — непонятно. Ведь Хан позиционировал себя как абсолютного раздолбая с удивительными способностями оставаться в рейтинге успеваемости ровно посередине с нулевыми знаниями; быть в курсе всего происходящего, даже если его при этом не было; и нравиться практически каждому, несмотря на его излишнюю разговорчивость и гиперактивность. Феликсу же всегда симпатизировали такие люди. Они были просты в общении, легки на подъём и настолько предсказуемы, что подлянки от них бояться точно не стоило. Раскололись бы в первую же минуту.