Всё началось как обычно: чужие ворота, привычное место встречи, волнение в груди Хёнджина. Отличалось только то, что Феликс в итоге вышел ни через пять, и даже ни через десять минут, зато при параде. Спрашивалось, кому из них двоих эта свиданка «не сдалась».
Хван невольно залип на его аккуратно уложенные и наверняка очень мягкие наощупь волосы, на подкрашенные глаза и деликатно переливающиеся блёстки на щеках; на грамотно подчёркнутую одеждой фигуру. Феликс выглядел аккуратно и неброско, словно фея. Хёнджину нравилось. Правда, огроменные дырки на коленках, по его мнению, портили всю картину.
У него планах было прогуляться до кинотеатра — недалеко, так ещё и романтично. Возможно, он бы даже не зассал и полноценно обнял Ликса. Всё-таки свидание, тут было можно. Однако времени у них вновь осталось только на «побегать до остановки», поэтому им снова пришлось пользоваться общественным транспортом, где о каком-то уединении не могло быть и речи.
— Если замерзнешь, я тебе свои штаны отдавать не буду, — уже подходя к остановке, Хёнджин всё-таки сказал об открытых коленках, что до сих пор его смущали. Красиво, он не спорил, но кто ж такое вечером надевает??? Отморозит там себе всё важное, и как им потом...
— Слюнки свои сначала подбери, мамуля, — поймав его с поличным, усмехнулся Феликс. — Ты пялишься на меня всю дорогу.
Хван нахохлился, отводя взгляд в сторону. Он не пялился, а заботился. Сам же потом при вечерних десяти градусах будет стоять ледышкой и трястись на своих худеньких ножках.
— Я предупреждал, — буркнул он.
Автобус, как на зло, пришёл позже положенного, ещё и забитым доверху. Конечно, вечер субботы, чего они хотели. Протолкнуться и подобраться к поручню, чтобы не улететь при первом же движении, далось с трудом, но Хёнджин успешно справился, мысленно считая себя героем. Феликсу же так не повезло. Будучи зажатым между людей со всех сторон без возможности за что-либо придержаться, его шатало и заносило на каждом повороте или кочке, а негромкие маты то и дело вылетали из-под его носа, вызывая волны осуждения вокруг.
Хёнджину эти страдания надоели почти сразу. Вот ведь гордый. И даже ни разу не попытался ухватиться за него, хотя возможность была. Он цыкнул, закатывая глаза, после чего наклонился к Ликсу и негромко, дабы не привлекать к себе чужого внимания, произнёс:
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Окна напротив (hyunlix/хёнликсы)
أدب الهواةХёнджин скрытно любил его три года. Восхищался издалека, расплывался от чувств после каждой новой фотки в инсте, что тут же переносил на бумагу, и не мог дышать, когда слышал от него томный «привет» со сдержанной улыбкой. Так продолжалось бы бескон...
