Мой (истинный) лучший друг (Хёнликсы)

Часть 4

После трех дней секса с Феликсом во время гона Хёнджин чувствовал блаженную усталость по всему телу и приятную пустоту в яйцах. В мыслях ничего не было, и хотелось просто лежать на кровати и курить прямо в комнате, стряхивая пепел в горшок с любимой дедовской фиалкой.

– Охуенно, – после очередной затяжки на выдохе расслабленно произнёс Хёнджин. На улице стояла жара. Его тело было влажным от пота, но даже это не могло испортить настроение.

– Ой, да заткнись ты, – вяло ответил ему полуживой Феликс, у которого от трехдневного марафона без еды и отдыха болело буквально всё. Поясницу он перестал чувствовать ещё на второй день, когда оказалось, что Хёнджина заводило то, как Феликс выставлял задницу и прогибался в спине. Вход саднил и ныл так, словно Ли родил ежа. Ноги не переставали дрожать, а тело отказывалось двигаться. Он проклинал себя за желание помочь другу. А ещё за брошенное в горячке «сожми меня за горло». Потому что шея напоминала о себе не слабее, чем другие части его тела.

Но хуже всего было то, что блядский Хёнджин улыбался так, словно у него ебанный день рождения и ему подарили дорогущую радиоуправляемую машинку. Тогда как у Феликса болело буквально всё тело и между ягодицами было липко от чужой спермы.

– Хватит лыбиться! – возмутился Ликс, слабо пихая друга в бок. – Ты из меня душу всю выебал.

– Выебал, – кивнув, с довольной рожей согласился Хван и сделал ещё одну затяжку, выдохнув дым в сторону Ли, – и что, мне теперь тебя на свидание позвать?

Феликс побледнел. Уголки его губ поползли вниз, а выражение лица стало таким, словно кто-то предложил съесть ему сырую рыбу.

– Меня сейчас вырвет, – мрачно констатировал Феликс, отвернувшись от друга и накрываясь простынёй с головой.

Хёнджин громко засмеялся и положил сигарету догорать в горшок с фиалками. Где-то в глубине души он понимал, что получит пизды от деда за такое отношение к его ненаглядным цветочкам. Но потом.

С Феликсом было хорошо. Словно одно его присутствие делало мир не таким уж и дерьмовым. А когда гон подошел к концу и инстинкты стали отходить на второй план, Хёнджин ощутил, как сильно скучал по своему другу. По совместным ночёвкам, дурацким фразам, которые ничего не значили, и шуткам, что были понятны только им двоим.