твоë сердце будет разбито

Глава 15. Всегда ненужный

ВТОРОЙ ДЕНЬ Барс пропадал на подработке. Со склада они перетаскали несколько грёбанных тонн всякой фиги, у некоторых мужиков в конце второй смены спины отваливались, а он ничего, держался. Только мышцы на руках забило, как будто весь день в тренажëрке качался. Ничего, полезно.
Гипермаркет торжественно открылся, и по словам старшего, народу было – не протолкнуться. Гремела музыка, раздавался весёлый голос ведущего, который разыгрывал призы. Барсу тоже хотелось попасть в торговые залы, посмотреть, что происходит. Говорили, там ещё и хавчик бесплатный раздавали.
Барс уже рвался домой, однако к ним подошел тот самый типа с сутенëрскими усами и велел перенести в один из торговых залов пару ящиков с алкашкой и расставить бутылки. Кто-то из сотрудников, работающих в зале, в запаре что-то забыл. И теперь срочно нужно было это сделать.
– Мы не должны товар в торговых залах выкладывать, – нахмурился Барс.
– Ты мне ещё поговори. Быстро пошёл! Тут дел на пару минут. И приходите за бабками.
– Если на пару – может, сам отнесëшь? – прямо спросил Барс, и кто-то из грузчиков тыкнул его в спину. Мол, молчи.
– Ты как, щенок, со мной разговариваешь? Да ты знаешь, кто я?!
– По барану, кто ты.
– Хватит мне тыкать! Я неясно выразился? Быстро в зал. Времени мало! Бегом, мать вашу! Идиоты тупые! Ещё и спорят со мной! – заорал тип с усами.
– Ладно-ладно, начальник, идём мы, – примирительно поднял руки один из мужиков. – Всё сделаем. Димка, давай!
Усатый умчался, на ходу выкрикивая новые указания другим работникам и сетуя на то, что в этом месте собрались только придурки, которые ничего не понимают. А Барсу пришлось идти в торговый зал с ящиком. Тяжело не было. Он из принципа возникать стал.
– Ты бы потише был, малой, – сказал грузчик, когда они быстро расставляли бутылки. – Этот козлина злопамятный.
– Да пошёл он…
Барс вдруг почувствовал на себе взгляд и увидел Оксану – жену Старика. Рядом с ней стояла Вера, его старшая дочь. А в специальной корзинке сидела младшая – Эмма. Она смотрела на Барса с улыбкой и махала ему. Узнала. Выросла немного, а волосы всё такие же – беленькие. Заплетëнные в два хвостика, и на каждом – заколочка в виде вишенки.
Барс улыбнулся ей против воли. А ведь не должен был. Она ему чужая. Они все ему чужие.
Оксана выбирала дорогой коньяк. Одна бутылка стоила, как последний айфон про макс.
– Так, папа вроде бы такой пьет, да? – спросила она у Веры, рассматривая этикетку.
– Вроде бы такой, – пожала та плечами. – Мам, да какая разница? Бери любой.
Вера была немного младше Барса и совсем на него не походила. Светлоглазая, светловолосая, с тонким одухотворенным лицом. Барс слышал, что Вера – художница. Старик как-то хвастался при нём по телефону своему корешу.
– Нужно не любой брать, а тот, который папа пьет, – отозвалась Оксана. – Мы ему должны угадить с подарком. Так, наверное, эту бутылку возьмём. И поедем за основным подарком в салон…
Договорить она не успела. Эмма весело закричала:
– Мама, мама, смотри, братик!
Оксана и Вера резко повернулись к Барсу. На лице жены Старика появилось замешательство. На лице Веры – отрешëнность. Барс досадливо поморщился – не хотел, чтобы они видели его в спец форме грузчика. Доложат отцу, а ему это на фиг не надо.
– Дима? – недоверчиво спросила Оксана. – А ты что тут делаешь?
– Подработка, – одним словом ответил он.
Жена Старика огляделась по сторонам, чтобы убедиться – рядом никого нет. Никто не сможет подслушать их разговор или увидеть вместе.
– А отец знает? – спросила она.
– Без понятия.
– И кем ты работаешь? Грузчиком?
– Ага.
Во взгляде Оксаны появилось что-то среднее между непониманием и неодобрением.
– Тебе же отец деньги дает…
– А я не беру, – усмехнулся парень.
– Что же. Понятно. Мы пойдем, спешим очень. – Оксана положила бутылку в тележку и развернула её. Эмма закапризничала. Ей хотелось к братику, но Оксана не разрешала. Сына мужа она боялась.
– Ты придёшь на день рождения папы? – спросила Вера тихо.
– Нет. А надо? – на лице Барса появилась весёлая улыбка, едва только он представил, в какой ярости будет Старик, когда он появится в крутом ресторане, который тот снимет для праздника. Глаза гореть алым станут, как у демона.
– Ты же его сын…
– Он так не думает.
Барс развернулся, но Вера окликнула его:
– Дим!
– Что?
– Подари папе что-нибудь. Он будет рад, – выдала Вера.
– Ты дура? – прямо спросил Барс.
– Нет, правда, я думаю, ему будет приятно…
– Вера, нам пора! – закричала Оксана, и девушка, тихо попрощавшись с Барсом, пошла следом за матерью. Эмма начала реветь – потому что ей не дали пообщаться с братиком.
Из зала Барс вернулся на склад, оттуда попал в раздевалку, переоделся, пошёл за деньгами. Однако получил меньше, чем рассчитывал – почти в два раза. Из-за козла с сутенерскими усами, с которым он был слишком дерзким. Это так взбесило его, что он перед глазами появились алые всполохи. Был бы рядом этот козлина, Барс ему бы вмазал по лощеной морде. Два дня горбатился, чтобы получить как за один! Урод!
Разумеется, по морде ему Барс не вмазал, однако на парковке нашел его тачку и нацарапал проволокой «Козëл». И только потом пошёл домой, где его ждали Обед и Лорд. После прогулки с псом, Барс пошёл к друзьям. Они втроём погнали гулять. Оказались неподалеку от школы.
– Что в школке было? – спросил Барс.
– Да ничего, – провёл по коротко остриженным волосам Лëха. – Хотя я себе девчулю нашел, которая мне с матешей помогать будет.
– Это как? – хмыкнул Барс, зная, что адекватная девчонка на такого, как Лëха, не западëт. У него всегда такой вид, будто он только из колонии вышел, хотя чел неплохой.
– Этот лошара её защитил от местных петухов, – хмыкнул второй друг Барса – блондин по клике Вал. Вал – потому что Костя Валуев.
– Они к ней приставали? – нахмурился Барс. Он ненавидел, когда к девчонкам пристают. Насмотрелся, как бухие мужики к матери приставали. Его от этих мразей трясло просто.
– Чувак, вот знаешь, надо в беседе с одноклами сидеть, чтобы в курсе всего быть, – наставительно сказал Вал.
– Нафига мне беседа с дебилами? – пожал мощными плечами Барс.
– Во-во, – подхватил Лëха. – Манал я всякую дичь читать про то, как много домашки училка задала.
Они оба вышли из всех бесед класса – и в соцсети, и в мессенджере. Им и слово никто не сказал. Боялись.
– Мне хватает читать родительский чат у малой, – продолжал Лëха. У него была сестра – второклассница, которая училась в их же школе, только в корпусе для младших классов. Мать их одних воспитывала, всё время на работе была, а он этот чат вместо неё читал. Барс его за это уважал.
– Короче, пацаны, у нас в классе крыса завелась. Новенькая, – начал Вал весело. – Власов стал к ней клеиться, а Малина взбесилась. Всех на неё натравила. Ну а потом новенькая всех подставила…
И он стал рассказывать обо всём, что произошло за последние два дня, пока Барса не было в школе. Он слушал молча, однако кровь внутри кипела. От одной только мысли, что синеглазку могут обижать, внутри всё стягивало жгутом.
Барс ненавидел такое.
Ненавидел трусливых уродов, которые толпой идут на одного.
Хочешь разборок – давай один на один.
Барс вдруг представил, какие глаза были у Полины, когда ее объявили крысой. Ярость обожгла его будто огонь. Вал всё говорил и говорил, а у Барса внутри каждая вена, каждая жила натягивалась всё сильнее. Каждая его мышца напряглась, ныла, требовала разрядки. Челюсти плотно сомкнулись.
Хотелось найти обидчиков синеглазки, и каждому от души вмазать. Твари.
– Короче, её подружка защитила – Айдарова, с которой я сижу, – с уважением в голосе закончил рассказ Вала Лëха. – Ну я и велел петухам от них отвалить. Достали. Чë за цирк устроили, непонятно.
– Да зачем ты встрял, – поморщился Вал. – Если новенькая крыса – её надо наказывать. Весь класс заложила. Дискача не будет. Мне в субботу придётся территорию убирать. Дура, мать её.
Барс не сдержался и вдруг ударил Вала – в пол силы и не в лицо. Но тот всё равно от неожиданности не устоял на ногах и повалился на землю. Удар у Барса был сильным. Хорошо поставленным.
– Ты чë?! – заорал Вал, не понимая, что происходит.
– Завали, – прошипел Барс. – Ещё раз услышу, кости переломаю, понял?
Вал поднялся и со страхом уставился на него. Знал, что тот сильнее.
– Ты рофлишь, что ли?!
– Я серьёзно. Ещё раз скажешь про неё что-нибудь – зарою.
– Да ты чë, Димас? Чë я сделал-то?!
– Вот именно – ничего, – сквозь зубы выплюнул Барс. – Весело тебе было, да?
– Да какая тебе разница? – заорал Вал. – Подумаешь, новенькая! Ты чë так кипишуешь? Она твоя подружка или как?
На лице Барса появилась недобрая ухмылка.
– Или как. Не трогай её, усëк?
– Усëк-усëк, успокойся только. Да и не трогал я её. Вообще ничего не делал! Барс, ты псих! Просто грёбанный псих!
– А вон она и сама, – вдруг прищурился Лëха и кивнул в сторону – по школьному двору действительно шагала Полина. Джинсы, кроссовки, кофта с горлом – как их там девчонки называют? У них же для каждой кофты своё название есть. Свитшот, лонггслив, кардиган и прочая фигня, в которой он не шарит.
Волосы Полины были распущены – доходили до самой талии, и Барс почувствовал странное желание коснуться этих волос. Наверняка мягкие.
Полина печатала что-то, не замечая их, стоящих в стороне. А Барс смотрел на неё и чувствовал, что хочет улыбаться. Лëха заметил, что его глаза друга стали другими – в них больше не было ярости. Лишь теплота. И улыбнулся. А Вал продолжал ныть, отряхивая спортивные штаны.
– Иди к ней, – хмыкнул Лëха. – Пообщайся и всё такое.
– Нафиг? – пожал плечами Барс. – Она не в моём вкусе.
– А чего защищаешь тогда?
– Ненавижу, когда толпой не одного. Особенно если это девчонка.
– Да ладно тебе! Туманова хорошенькая. Закадри ее и будет счастье. А это кто? – вдруг прищурился Лëха. Барс увидел, как из-за угла школы выходят Малина и её подружки – из их класса и из параллельного. Они тоже увидели новенькую и направились к ней. Окружили. Утащили за собой.
– Пацаны, идите без меня, – вдруг решил Барс.
Лëха внимательно на него взглянул.
– Уверен?
– Уверен. Валите.
Барс хлопнул его по плечу и направился следом за девчонками. А Лëха и Вал направились прочь со школьного двора.
– А чë он? – ничего не понимал Вал.
– Дебил ты, Костян, – хмыкнул Лëха. – Новенькая Барсу понравилась.
– У него же Вика есть!
– Барс её кинул.
– Ради крысы?! То есть, как её… Тумановой? Он реально псих… По сравнению с Викой Туманова убогая. Даже задницы нет нормальной!
– Да завали ты, а?
Переговариваясь, парни скрылись в темноте.
Когда Барс почти добежал до того места, где стояли девчонки, первое, что услышал, было:
– …Тогда встань на колени, Туманова. Оближи мне обувь. Тогда я буду считать, что ты извинилась. И больше не станешь засматриваться на моего мужчину.
Синеглазая не собиралась этого делать. И Барс вдруг подумал, что она крутая.
– Пошла к дьяволу, Малиновская. Лижи, что хочешь. Хоть обувь, хоть землю. Хоть руки своему Власову, – гордо ответила она.
– Проклятая стерва!
Судя по звукам, они ударили её, повалил на землю. Кто-то заорал:
– Давайте, девки, давайте! Уделайте эту крысу!
Барс остановился в проходе между кустами за их спинами. Полина лежала на земле, закрывая голову от ударов. Её волосы были мокрыми – видимо, на неё что-то вылили. А на губе блестела алая кровь. Но в глазах не было страха – лишь ярость.
От увиденного у Барса пульс застучал так, будто он пробежал десять километров. И дыхание участилось, только воздух стал горячим и тяжелым – и не вдохнешь во всю мощь лёгких. Мышцы рук напряглись еще сильнее, ещё болезненнее.
– Не трогайте её, – сказал он, и они тотчас оставили новенькую в покое. Отскочили от неё в стороны и испуганно уставились на него.
Если бы это были не девки, а пацаны, уложил бы на землю каждого. Только у него принцип – девчонок не трогать. Никогда.
– Барс? А ты тут что делаешь? – спросила Малиновская.
Он ничего не ответил. Подошёл к новенькой, помог встать, положил руку на её плечо. Затем велел дать салфетку, чтобы вытереть кровь на её бледном лице.
Гнев захлëстывал его напополам с непонятной нежностью.
Барс вытер кровь с губ Полины. А она смотрела на него большими синими глазами и дрожала.
Она была такой маленькой, хрупкой, что ему хотелось закрыть её собой. Обнять и не отпускать.
«Всё будет хорошо, малыш», – подумал Барс и испугался – вдруг сказал вслух? Но нет, не сказал.
Он вручил окровавленные салфетки одной из девиц, которая не посмела выбросить их – смотрела на парня со страхом и молчала.
– Ещё раз увижу рядом с ней – у всех вас будут проблемы. Поняли?
– Но…
– Поняли или нет?
– П-поняли.
– Отлично. Извиняйтесь, – велел Барс, зная, что это поставит идиоток на место. Конечно же, они не посмели его ослушаться.
– Полина, извини, пожалуйста!
– Прости! Мы не хотели!
– Это просто была такая шутка! Ты нас не так поняла!
Как фальшиво. Почему мрази насквозь пропитаны этой фальшью?
– Не так извиняйтесь. На колени вставайте. Каждая, – велел Барс с усмешкой. На глазах Малины появились слëзы. Она не хотела так унижаться, но знала – пойти против него не сможет.
– Нет, не надо, – вдруг тихо сказала Полина. – Не уподобляюсь ничтожествам.
Барс едва сдержал довольную улыбку.
– И правильно. Идём, нам пора, – сказал он, не убирая руки с плеча девушки. Дрожать она перестала. И смотрела на него так, как никто никогда не смотрел.
Как на героя.
– Но почему, Барс? Почему ты её защищаешь? – выкрикнула им в спину Малина.
Барс лишь крепче Прижал Полину к себе. Странно, но от неё действительно пахло солнцем и виноградом. Как в его сне.
Он оглядел куриц насмешливым взглядом и сказал:
– Потому что она моя девушка.
Они охренели. Не могли переварить – Барс по их лицам видел. Да и в глазах синеглазки появилось удивление, смешанное с восхищением.
Ладно, он и сам удивился, что сказал это, хотя его голос был спокойным.
– Твоя девушка? – переспросила потерянным голосом Лика. Барс смерил её насмешливым взглядом. Только что готова была смешать синеглазку с грязью, потому что чувствовала себя сильнее. Но стоило появиться ему, как стала кроткой и послушной.
Лицемерно.
Лицемерие Барс не переваривал.
– Ты реально оглохла, Малина? Она – моя. И если ты или твои курицы ещё хоть пальцем её тронете, разговор будет другой. И да – ты ударила мою подругу, теперь я набью морду твоему парню. Око за око. Передавай привет Власу. И ещё.
Барс взял из рук одной из куриц телефон, на который она снимала всё происходящее, думая, что он не заметит. Удалил без права восстановления, хотя хотел разбить телефон об асфальт. И только тогда вернул.
Затем велел Малине сделать так, чтобы никакие записи с ним не появлялись в сети, накинул на Полину толстовку, чтобы согреть.
– Говорила же, что мой парень вас по стенке размажет, – вдруг повернулась к девицам Полина, и Барсу стало смешно. Чëрт, такая маленькая, и такая храбрая. А как она ему всё время дерзила? Не боялась.
И снова волна странной нежности. Накатила на сердце, опустилась на живот, прошила насквозь. Барс взял Полину за руку и увёл. Их пальцы переплелись так, будто они действительно были парочкой.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍По дороге им встретились парни, которые возвращались с трени. Они тут же заинтересовались, кто это с ним. Барс сказал, что его подружка. А когда один из челов попытался опустить тупую шуточку, поставил на место. Никто не имеет права так разговаривать с его девушкой. И пусть вся школа знает – новенькая из одиннадцатого «А» принадлежит ему. Никто не смеет её трогать. Барс каждого поломает.
– Спасибо, – тихо сказала Полина, свободной рукой прижимая к окровавленной губе салфетку. – Правда. Я очень тебе благодарна…
– Сочтëмся.
– А куда мы идем?
– Гуляем, – отозвался независимым тоном Барс. Пусть не думает, что она ему нравится. Он же крутой.
Они шли по алее. Молча, не отпуская рук друг друга. Барсу хотелось думать, что Полине нравится чувствовать его пальцы в своих, а не что она боится отпустить его. Ему нравилось, что она рядом, а почему, он и сам не понимал. И не понимал, откуда на его лице появилась улыбка, которую он тотчас прогнал.
Горящие фонари, тени деревьев на дороге, шорох гравия под ногами. Тёмное небо с россыпью звёзд – а прямо над ними Большая медведица. Запах опавшей листвы, влажной земли и медового аромата, исходящего от мелких белых цветов, высаженных вдоль аллеи.
Барс изредка поглядывал на синеглазку и думал – снова и снова – что она красивая. Нет, не в его вкусе, но красивая.
Когда в небе раздался глухой гул двигателей, Полина замедлила шаг, подняла голову и слабо улыбнулась, увидев самолет, идущий на посадку. Перемигиваясь зелёными и алыми огнями, он появился из-за деревьев, и летел так низко, что дух захватывало. Полина смотрела на самолет, затаив дыхание, а Барс смотрел на неё. И едва успел отвернуться, когда она перевела на него взгляд. Девушка снова улыбнулась – теперь смущённо, будто извиняясь за то, что остановилась.
– Ты всегда смотришь на самолёты, – сказал Барс.
– Что? – вздрогнула Полина.
– Самолёты, – повторил он. – Ты всегда провожаешь их глазами. Я заметил.
– Потому что следишь за мной? – лукаво спросила девушка. И он нахмурился.
– Да нужна ты мне.
Полина тихо рассмеялась, и смех у неё был волшебный. Барсу захотелось вмазать самому себе по морде, чтобы перестать думать о сумасшедшей, как о прекрасной принцессе.
– Самолёты – символ перемен и свободы, – сказала Полина. – Когда я их вижу, всегда представляю, что люди летят в то место, где будут счастливы.
– Чувствуешь себя несчастной? – зачем-то спросил Барс и подумал, что его вопрос, наверное, какой-то тупой.
– Нет. Чувствую, что пока не нашла свой самолёт, – покачала головой Полина. – Тот самый. Которые доставит меня в нужное место. Глупо звучит, да?
Барс пожал плечами.
– Я в самолётах не шарю. У меня байк.
– Я видела.
– Это потому что следишь за мной? – вернул он ей колкость.
– А если и слежу? – дерзко спросила Полина.
Барс улыбнулся. Ему нравилось, что синеглазка свободно ведёт себя рядом с ним. Не боится. Не видит в нём отброса.
– Если следишь, я буду чаще появляться перед окном без одежды, чтобы тебя порадовать.
– Извращенец! – надулась она.
Пошёл дождь – неожиданный и сильный. Ливанул, как по щелчку пальцев, и Барс быстро затащил Полину под крону тополя, которая защищала от капель, но не от ветра, пронизывающего насквозь. Ветер был осенний, злой, и Барс поëжился от холода – стоял ведь в одной футболке.
Полина вдруг стянула с себя его толстовку и вернула ему.
– Держи!
– Зачем сняла? – нахмурился Барс.
– Тебе холодно. Я вижу, что ты замёрз, – выдала Полина. Чëрт, откуда взялась новая волна нежности? Его же этой нежностью нафиг смоет!
– Не надо. Не растаю.
– Нет, возьми и надень!
– Если я сказал, что не надо, значит, не надо! – рявкнул Барс – не от злости, а от растерянности. Обычно никто не беспокоился о том, холодно ему или тепло. С самого детства.
Полина по привычке прикусила губу, забыв, что она рассечена, выдохнула от острой короткой боли и вдруг потянула Барса за руку.
– Нам нужно туда!
– Куда?
– В кафе! Идём же, идём!
Девушка упрямо потянула его в сторону кофейни – она находилось неподалеку, на первом этаже панельной десятиэтажки, вдоль которой тянулась аллея. Вывеска кофейни призывно мигала теплым желтым светом.
– Идём, там тепло! Я тебя кофе угощу!
И Барс согласился. Не из-за себя – сам-то уж как-нибудь мог перетерпеть холод. Из-за неё. У сумасшедшей волосы мокрые и пятна на кофте.
Все так же держась за руки, они побежали ко входу, и спустя несколько мгновений оказались в тепле. Кафейня была небольшой, но уютной. С персиковыми стенами, букетами из сухоцветов и меловой доской, на которой мелом были написан название напитков и цены. Столиков тут было не больше десяти – и все пустые. Зато вкусно пахло свежесваренным кофе, а на витрине стояли пирожные и тортики.
– Что ты хочешь? – спросила Полина, восторженно глядя на сладости.
«Шавуху», – хотел сказать Барс, но вместо этого сказал:
– Ничего.
– В смысле? Ты не любишь сладкое? – удивилась девушка.
– Им сложно наестся, – усмехнулся он.
– Сладкое – не чтобы наедаться, а для души, – наставительно сказала Полина, заказала у девушки-бармена какой-то кофе, десерты и, осторожно освободив свою ладонь из его пальцев, убежала в туалет – сушиться.
Барс сидел за окном и смотрел на то, на круги в лужах, которые появлялись после капель дождя. Он никак не мог понять, что делает здесь, с синеглазкой, и почему так долго держал её за руку.
Может, он с ума сошел?
«Чувак, говорят, что у тебя подружка появилась» – пришло сообщение от Лëхи.
«Кто говорит?» – лениво напечатал парень.
«Вал в чате дноклов прочитал. Все в шоке! Чë, правда??»
Вместо ответа Барс отправил стикер, который мотал головой и говорил «No».
«Слышь, тебе нравится новенькая?» – не отставал Лëха.
Ещё один стикер – теперь со средним пальцем.
«Да ладно, я же видел, как ты побежал её спасать! Чел, если нравится – встречайся. Она же умная, матешу тебе будет делать, русский, физику», – никак не затыкался Лëха. Представив, как синеглазка вместо него решает уравнения, Барс заржал. А она ведь и правда, умная.
«А ты мне что будешь делать?»
«Я тебя только послать могу, сорян, бро».
«Она не согласиться быть моей девушкой», – написал Барс.
Эта Полина Туманова – она ведь действительно не такая, как все. Она – хорошая девочка, которой нужен хороший мальчик. У неё и есть такой. Тот, который её провожает.
Вспомнив о нём, Барс рассердился. Бесячий тип.
«Ахахах, заставь её быть твоей, дебилоид. Ты же можешь!», – написал Лëха.
Издевается, что ли? Барс послал его и вышел из сети.
В это время девушка-бармен сказала, что всё готово, ему пришлось вставать, чтобы забрать заказ. Он хотел оплатить, но ему сказали, что Полина уже рассчиталась картой.
Барса это задело. Он ненавидел быть должным. Он ведь не нищеброд, чтобы не смочь угостить девчонку кофе.
Когда Полина пришла, Барс сидел, закинув ногу на ногу, и пил кофе. В его голове возник план. Тупой, конечно, но…
Слишком ему понравилось держать её за руку.