твоë сердце будет разбито

Глава 35. Под звëздами

ТО, ЧТО АНДРЕЙ уехал в командировку буквально оживило меня. В квартире я начала чувствовать себя как дома и даже утром встала легко, хотя допоздна перекидывалась сообщениями с Димой. Это была моя маленькая мечта – переписываться со своим парнем до самой ночи и ни о чëм, и о важных вещах одновременно.
Мы посылали друг другу ссылки на забавные видео в Тик-токе, отправляли смешные стикеры, а потом почему-то перешли к обсуждению того, что такое любовь.
«Опиши любовь одним словом», – попросил Дима. Сначала я хотела написать, что это нежность, но передумала.
«Любовь – это искусство».
«Поясни?»
«Любить по-настоящему – особое искусство, которое не всем под силу. А что думаешь ты?»
«Любовь – это свобода», – написал Барс, и эти слова стали для меня неожиданными.
«Почему так?» – удивлённо спросила я.
«Потому что любовь безграничная. Как свобода»
«Ты влюблялся когда-нибудь?» – спросила я с замиранием сердца.
«Да. А ты?»
«Нет…»
Я хотела спросить, какой была его любовь. Лучше, чем я? Красивее? Но не смогла. Он ведь не говорил, что влюблён… Лучше оставить этот разговор на потом.
Утром Дима встретил меня у подъезда с кофе в руках – взял и себе, и мне. И утренний поцелуй с кофейным привкусом поднял моё настроение до небес. За руку мы шли в школу, а погода стояла сухая и теплая. Золотая осень во всей красе.
На улице было так хорошо, что мы впятером вышли на крыльцо во время большой перемены. Парни сгоняли за мороженым и газировкой и принесли нам с Диларой. Красота!
– Сейчас бы на дачу, – мечтательно сказала подруга, держа в руке шоколадный стаканчик. – Шашлыков поесть, на звëзды посмотреть.
– А что, поехали! _ оживился Лëха. – Махнем на выхах с ночевкой?
– А у тебя дача есть? – удивилась Дилара.
– Так не ко мне, к нему, – кивнул он на Вала, который чуть не поперхнулся газировкой.
– Чего? Ко мне? – переспросил он.
– А что, мы к тебе летом ездили, тусовались, когда твои родаки на море были. Может и сейчас рванём?
– А это идея, – просиял Вал. – Я с батей перетру. И девчонку свою позову тогда. Поедем вшестером.
– Все «за»? – оглядел нас внимательным взглядом Дима.
– Я спрошу у мамы, – ответила я, всею душой надеясь, что она меня отпустит. Я очень давно не была на даче – бабушка свою продала несколько лет назад, и я даже скучала по грядкам, но ещё больше – по свежему воздуху и клубнике с грядки. Было бы здорово поехать со всеми вместе! А английский в субботу я пропущу. Один раз не страшно…
– И я спрошу, – кивнула Дилара. – Но, если что, совру, что ночую у Поли!
На этом мы и договорились.
Домой мы с Барсом по традиции возвращались вместе. Я шагала по высокому бордюру, а он вёл меня за руку. После школы мне хотелось к Диме домой, но скоро должна была начаться математика с репетитором по скайпу.
– Покатай меня вечером на байке, – попросила я, подставляя лицо нежному осеннему солнцу.
– Сегодня вечером буду работать, – ответил Дима. – Давай завтра?
– Давай, – улыбнулась я. – Слушай, ты всё время подрабатываешь. Совсем у отца не берёшь денег?
На его лицо набежала тень. Он не любил говорить о нём.
– Стараюсь, – уклончиво ответил Дима.
– Тебе нужно больше уделять времени учёбе. Ты умный. – Это была правда.
– Умный? – усмехнулся он.
– Да. Только не смейся! Ты многого не знаешь, это верно. Но быстро схватываешь. Хорошо анализируешь. И память отличная. Если бы ты старался, мог бы и медаль получить!
Вместе ответа он рассмеялся, подхватил меня на руки и закружил. А я вцепилась в его плечи и от неожиданности завизжала, а потом мне и самой стало смешно. Находиться в его руках мне нравилось. Я знала, что Дима меня не уронит.
– Отпусти! – ради приличия потребовала я.
– Не хочу.
– Тогда неси до самого дома!
– Вот ты наглая! – поразился Дима.
– А ты как думал? Тащи меня домой! – приказала я и крепче в него вцепилась – чтобы не вздумал отпустить.
– Ты что, мешок картошки? – заржал он.
– Эй, я твоя единственная и неповторимая!
Мы дурачились до самого дома – конечно же, Дима меня отпустил, но я начала убегать от него, а он ловил меня и снова кружил в воздухе. Было смешно, а прохожие оборачивались на нас. Многие улыбались, а какие-то девчонки из средней школы украдкой сняли нас на видео – я заметила и погрозила им пальцем, и они тут же убежали.
Во дворе нас ждали. Их было двое, оба были одеты в спортивные костюмы и кроссовки, оба с неприветливыми лицами, и у обоих была походка вразвалочку. Таких ребят обычно называют гопниками.
Они выросли перед нами так неожиданно, что мне стало не по себе. Я сразу поняла, что эти взрослые парни, которые явно давно закончили школу, не случайно появились рядом с нами. Им что-то было нужно.
Барс тоже это понял. Остановился и закрыл меня спиной. Напрягся.
– Что надо? – спросил он совершенно другим голосом – холодным и дерзким. Я даже отвыкла от того, что Дима может быть таким. Опасным.
– Ты хозяин этой тарахтелки? – кивнул на байк, припаркованный неподалеку, один из гопников.
– Допустим, я. И что дальше? – ответил Дима.
– Поговорить бы надо, малой, _ сказал второй гопник.
– О чëм ты со мной разговаривать собрался?
– А малец дерзкий, – они переглянулись и хмыкнули. Один из них шагнул ближе и положил Диме руку на плечо. Тот сразу же её сбросил.
– Я спросила – что надо?
– Чë-то ты реально больно резкий, малой. Некультурно себя ведëшь.
– Так мы и не в театре, чтобы я культурно себя вёл, – ухмыльнулся Барс. – Скорее, в цирке с вами, клоуны.
– Я тебе щас в табло пропишу, придурок! – заорал один из гопников. – А ну иди сюда, гаденыш!
Он попытался дотянуться до Барса, но тот уверенно ушёл от удара, сделал подсечку, и гопник без посторонней помощи полетел на землю.
– Убью, тварина! – зашипел тот.
– Полина, иди домой, быстро, – не оборачиваясь ко мне, тихо сказал Дима.
– Я тебя не оставлю, – прошептала я. Было страшно, но я действительно не могла убежать и оставить его одного.
– Быстро, я сказал. Опасно.
Вместо того, чтобы послушаться Диму и убежать, я вытащила телефон и дрожащими пальцами включила видеозапись. Барсов тихо выругался.
– Я всё на камеру снимаю! – выкрикнула я. – Если вы моего друга хоть пальцем тронете, сразу же в полицию сообщу! И во дворе у нас тоже камеры есть! Мы несовершеннолетние, так что вас и посадить могут!
Гопники уставились на нас с опаской.
– Ещё одна дура, – сплюнул один из них, помогая второму подняться. – Откуда в школоте столько наглости, а? Эй, малой, в натуре, мы по-хорошему поговорить пришли. Передать тебе кое-что хотим.
– Что? – процедил сквозь зубы Дима.
– Да есть уж кое-что, малой. Должок за тобой.
– Я бы тебе табло в кровь разбил, но нам велено тебе передать кое-что, – раздражённо добавил тот, кто упал.
– Полина, уйди к своему подъезду, – попросил Дима. – Пожалуйста, уйди. Если что, забегай внутрь. Я тебя прошу.
В его голосе было что-то такое, что заставило моё сердце дрогнуть. Страх. Вот что в нём было. Я почувствовала этот страх – не за себя, а за меня. И всë-таки послушалась. Отошла, оставив их втроём, но не прекращая снимать.
Они разговаривали пару минут, не больше. Вернее, говорили гопники, а Дима молча слушал, не сводя с них недоброго взгляда. Кажется, они хоть и были старше, но в глаза его смотреть не хотели. То ли опасались, то ли взгляда выдержать не могли. Слава богу, гопники не тронули его. Просто ушли, сказав то, что хотели. А я полетела к нему, не понимая, что происходит.
– Дима! Кто это? Что они хотели?! – воскликнула я.
– Фигня, – поморщился он. – Я у одного типа тачку поцарапал. Бабки теперь хочет.
– Много? – выдохнула я.
– Неа, ерунда, – отмахнулся Дима. – У меня есть, отдам.
– А этих зачем послал?
– Сам приходить побоялся, – рассмеялся он. – Решил корешей отправить. Придурки. Думали на понт взять, что ли?
Дима обнял меня, и я прильнула к нему, понимая, что мои пальцы всё ещё дрожат, а сердце колотиться, как после бега. Я действительно испугалась.
– И что, ты правда отдашь? – спросила я, обнимая его за спину.
– Надо бы. Не переживай, малышка, – прошептал он мне в волосы. – Я всё решу.
И я поверила.