твоë сердце будет разбито

Глава 33. Вместе

С МОМЕНТА НАШЕГО первого поцелуя прошёл почти месяц, но мне казалось, что всего лишь день. Потому что время рядом с этим человеком ускорялось, и тогда я поняла, что счастье ускоряет ход часов. Слишком уж оно скоротечное.
Мы просто продолжаем общаться. Гуляем вместе или же я прихожу к нему в гости – к сожалению, ко мне не получается из-за отчима. По чуть-чуть узнаём друг друга. Много целуемся и держимся за руки. Дима никогда не позволяет себе лишнего, но я не могу назвать его скромным, да и себя – тоже.
Мне нравится касаться его волос, обнимать за плечи, тереться носом о щëку, к вечеру чуть-чуть колючую. Нравится слушать, как он забавно ругается, когда со своей пати идёт на очередного босса и проигрывает. Нравится держаться за его пояс, когда мы мчимся на мотоцикле по пустым дорогам. Нравится быть рядом и чувствовать себя нужной.
Я не знаю, откуда в нём столько нежности, наверное, даже больше, чем во мне. С виду Дима сильный и смелый, и смотрит на людей так, что они отводят глаза – боятся его. Но на самом деле у него хрупкое сердце, всё в трещинах от человеческого равнодушия. И я хочу сделать всё, чтобы его защитить.

Мы зашли в школу, держась за руки – я и мой Дима. Прошли по коридору, дружно положили вещи в свои шкафчики, поцеловались украдкой, прикрыв свои лица дверцей. Потом, всё так же не отпуская друг друга, поднялись на второй этаж и зашли в кабинет. По традиции на нас всё время смотрели, но меня это перестало смущать. Пусть смотрят. Главное, что рядом Дима, а всё остальное не важно.
Теперь он – мой настоящий парень.
Нам больше не нужно играть и притворятся.
Кинув на парту рюкзак, я заметила на себя пристальный взгляд Малиновской и кивнула ей. Она тотчас отвернулась. Лика и еë подружки в последнее время стали примерной девочкой, и я их почти не замечала. Есин старался не отсвечивать и, кажется, до сих пор боялся Барса. У меня было такое чувство, что он даже ходить рядом с ним опасается. А остальные и вовсе будто забыли, что когда-то сделали меня крысой и буллили. Милана и близняшки постоянно пытались набиться в подружки, но зачем они мне были нужны, когда рядом оставалась Дилара? Её общества и общества Барса и Лëхи мне вполне хватало. Мы несколько раз гуляли вчетвером, и, надо сказать, это было весело.
Барс сел на своё место, а я – на парту рядом с ним. Откинувшись на спинку стула, он смотрел на меня снизу вверх с лукавой улыбкой, а я болтала ногами и улыбалась в ответ. Я поймала себя на мысли, что мы не можем оторвать друг от друга взгляд всё это время. Это будто болезнь, зависимость – хочется смотреть на Диму каждое мгновение.
Он больше не пугал меня и казался милым котиком, правда, вспыльчивым и дерзким, но ведь все котики такие, правда? Топни рядом с ними или пошелести бумажкой, и они вскочат, распушив шерсть на хвосте и выгнув спину.
– Ты сделал математику? – спросила я.
– Ну так, – уклончиво ответил Барс.
– Что это значит? – нахмурилась я.
– Частично, – отмахнулся он.
– Показывай.
Дима нехотя отдал мне потрёпанную тетрадь, и я стала проверять уравнения, чувствуя себя строгой учительницей. Да, я продолжала помогать ему с уроками, но мне не хотелось, чтобы он просто переписывал готовые ответы. В конце концов, для этого есть не я, а решебник. Поэтому я решила немного позаниматься с ним. С математикой у меня всё было хорошо – спасибо репетитору из родного города, с которой мы заранее прошли весь курс старшей школы. Да и объясняла я вроде неплохо. К тому же за каждое правильно выполненное задание Дима получал от меня баллы. Когда баллов становилось определенное количество, я исполняла одно его желание.
Иногда мы занимались вчетвером – я, Дима, Дилара и Лëха, и тогда я чувствовала себя настоящей учительницей, которой приходилось объяснять им простые вещи. Но это нравилось мне. К тому же наши посиделки всегда заканчивались тем, что парни заказывали пиццу или суши, а потом мы шли гулять. Эти дни были особенно тёплыми.
В кабинет вошли Дилара и Лëха. Кажется, подруга за что-то обиделась на него, поэтому скрестила руки на груди, шла позади парня и сверлила глазами его спину.
Лëха и Барс ударились кулаками вместо приветствия, а Дилара обняла меня и звонко чмокнула в щëку. Она была очень тактильной, и если раньше я мало обнималась с подругами, то теперь делала это постоянно.
К парням подошёл Вал, и они живо обсуждать очередную игрушку на «плойке». К ним присоединились ещё двое парней из параллельного класса. Ребята столпились вокруг нашей парты, а Барс, будто невзначай положил руку мне на колено, будто показывая этим небрежным жестом, что я – его. Могла ли я проверять дурацкие примеры дальше, чувствуя его тепло его руки сквозь ткань юбки? Мне нестерпимо захотелось поцеловать его, но не делать же этого при всех?
В кабинет стремительным шагом вошла Ольга Владимировна, и тут же раздался звонок на урок. Мы встали со своих мест, приветствуя классную руководительницу, а она махнула рукой, прося опуститься всех обратно. Быстро отметив отсутствующих, в числе которых до сих пор был и Власов, Ольга Владимировна начала урок. Сначала она объясняла новую тему, потом начала вызывать к доске.
Первым к доске вышел Дима – своей обычной расслабленной уверенной походкой. Не знаю, что это было за волшебство, но ему попалось уравнение, которое я не так давно объясняла ему. Он решил уравнение довольно быстро и, хотя оно было не особо тяжёлым, Ольга Владимировна явно впечатлилась.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Барсов, а у тебя явные успехи, – довольным голосом сказала она, когда Дима сел на своё место.
– Стараюсь, – как обычно, развязно ответил он.
– Стал заниматься с репетитором?
– Типа того, – ухмыльнулся Барс и под партой коснулся моего колена. Я прикусила губу и шлëпнула его по руке.
– Что ж, хорошо, – улыбнулась Ольга Владимировна и почему-то посмотрела на меня. Будто бы все понимала. – Будешь хорошо себя вести, Дмитрий, разрешу пересесть на твою любимую галерку.
– Мне и тут хорошо, – ответил он. – К вам поближе, всё такое.
И подмигнул классной.
Я оторопела. Думала, сейчас она накричит на него или выставит за дверь, но Ольга Владимировна лишь головой покачала. Она была одной из немногих, кто хорошо относился к Барсу. И я точно знала, что он ценил это, но свою дурацкую натуру преодолеть не мог. Дима не знал, как проявлять свои чувства и делал это, как умел.
Последней к доске вызвали Дилару. И она, в отличие от Димы, ничего решить не смогла. Это очень её расстроило. Когда на большой перемене мы с ней пошли в столовую, подруга выглядела грустной.
– Что с тобой? – спросила её я, когда мы с подносами сели за столик.
Столик был особенным, «привилегированным» – обычно за ним сидели Барс и его друзья, а теперь и мы с Диларой. Он стоял в укромном закутке в самом конце столовой, рядом с окном, которое выходило на школьный двор. Парни должны были подойти позднее.
– Я тупая, – вздохнула Дилара, глядя в стакан с чаем.
– Глупости.
– Нет, правда, тупая. Мама наняла репетиторов для меня, но они, кажется, считают меня умственно неполноценной, – мрачно ответила подруга. Начав встречаться с Лёхой, она вдруг резко взялась за учёбу, однако её пыл немного поугас, когда она поняла, какие у неё есть пробелы в знаниях.
– Просто занимайся этим и дальше, – улыбнулась я.
– Да, я не сдамся. Или сдамся, но позже, – улыбнулась подруга. – Просто обидно. Тут ещё с Лёхой перед первым уроком поругалась.
– Что случилось? – удивилась я.
– Ему написала бывшая, – закатила она глаза. – Я случайно увидела, когда мы селфи делали. Эта дура позвала его на какую-то тусовку. И знаешь, как она его называла? Лëша! Даже я его так не называю, а она ему пишет: «Лëша, милый!»
– И что, он согласился? – ещё больше удивилась я. Лëха казался мне надежным парнем.
– Нет. Она в ответ прислала ему свою фотку с надутыми губами, типа расстроена, а на ней был одет только один лифчик! И вместо того, чтобы сказать, чтобы она ему больше такие фото не присылала, он отправил ей в ответ сердечко. Я так офигела. Говорю: «А если мне парни начнут слать фото в одних трусах?» Но он только ржёт. А я ревную… Но я сразу сказала, что ревнивая. Предупредила!
– О чëм предупредила? – появился, словно из ниоткуда Лëха и, склонившись к Диларе, положили голову ей на плечо.
Она едва не пролила на себя чай, а он рассмеялся, сел рядом и забрал у неё стакан. Дилара начала ворчать, но Лëха закрыл ей рот коротким поцелуем. Он был из тех, кто ничего и никого не стеснялся. Смотрелись они здорово – оба тëмноволосые, тëмноглазые, красивые. Было видно, что между ними химия.
Следом за Лёхой пришли Барс и Вал – их друг, парень неплохой, хоть мы и не слишком много общались, и я плохо его знала. Барс приземлился рядом со мной, и наши коленки соприкоснулись. Он смотрел на меня, одним глазом щурясь на ярком солнце, который падал на наш столик, и я улыбалась ему. Мы долго могли смотреть так друг на друга и глупо улыбаться. Потом кто-то из нас не выдерживал и тянулся к другому, чтобы обнять.
Сегодня первым это сделал Барс. Обняв за плечо, он чмокнул меня в щëку, а потом своровал булочку. Он всё время так делал, и меня это смешило, но я все равно в шутку на него ругалась. Дилара говорила, что это мило. В их паре еду воровала, кстати говоря, она. И возмущался уже Лëха.
Мы сидели вместе до тех пор, пока не прозвенел звонок, который возвестил, что большая перемена заканчивается. Подхватив ранцы, мы дружно побежали наверх – нас ждал сдвоенный урок литературы.
На перемене между первой и второй литрой в класс вошёл тот, о котором я уже совершенно забыла. Егор Власов. Тот самый парень со стрижкой как у Лео ди Каприо, с которого всё и началось. Он подкатывал ко мне, и неадекватная Малиновская решила, что я флиртую с ним. Он больше месяца в школу не ходил!
Власов застыл на пороге, перекинув рюкзак за одно плечо. Он улыбался, но вид у него был настороженный. Будто он боялся чего-то.
В классе сразу стало тихо. Все уставились на Егора. А Дима, который сидел на подоконнике, спрыгнул и неспешно пошёл к нему. Я знала, что он давно хотел поговорить с Егором. И знала, что сейчас его накрыло яростью – он был слишком эмоциональным и в конфликтах с парнями не всегда мог себя контролировать. Я видела, как его глаза становятся злыми – как в тот раз, когда он ударил Есина. И чувствовала исходящую от него тёмную энергетику. Но ему нельзя бить Власова! Нельзя наживать неприятностей! Иначе его и исключить могут! Не посмотрят на влиятельного отца. Хотя тому вообще на него плевать.
Я напряглась, видя, как Дима вплотную подошёл к Егору, положил руку ему на шею, будто лучшему другу и, захлопнув дверь кабинета, повел к доске.
– Как я тебя ждал, чел. И где ты был так долго? – ласково спросил он Власова.
– Болел, – широко улыбнулся тот. В его глазах плескался страх.
– Просто болел? – ещё более ласково уточнил Дима.
– Ну да, справка есть, – торопливо ответил Власов. – А в чëм дело-то?
– А ты не знаешь? – голос Димы поменялся. Стал холодным, стальным. Мне стало не по себе. Я поняла, что он с трудом себя сдерживает.
– Нет…
Барс вдруг схватил Власова за горло и с силой прижал к доске. Тот закашлялся и схватился за его руку.
– Чувак, ты чего?! Чувак, отпусти!
– Рассказывай, зачем решил поиграть с моей девушкой. Я Малину не стал трогать. Тебя как пацана решил дождаться. Или ты думал, я во всякую хрень типа ревности поверю?
Барс надавил сильнее, и Власов закашлялся ещё сильнее. Он попытался вырваться, но у него ничего не выходило. Против Барса шансов у него не было.
Я отмерла и, сама не понимая, что делаю, подошла к Диме. Коснулась его плеча, которое казалось каменным от напряжения. А когда он резко повернулся ко мне, вздрогнула – такими жестокими были его глаза. В них сияла тьма. Холодная, злая, непроглядная.
Увидев меня, Дима изменился в лице – понял, что я напугалась.
– Отойди, Полина, – чужим голосом сказал он. – Отойди в сторону.
– Не надо, Дима, – тихо попросила я. – Не бей его.
– Жалко? – зло усмехнулся он.
– Нет. Мне на него плевать. Я думаю о тебе, – твердо сказала я. – У тебя могут быть неприятности, если ты при всех его бить начнёшь.
Тьма в его глазах отползла. Он услышал меня. Медленно кивнул и отпустил кашляющего Власова. Я выдохнула.
– Идём, поговорим, – велел он ему. И тот не стал сопротивляться.
Барс вышел из кабинета первым. Следом – перепуганный Егор, который кинул на Малиновскую странный взгляд. А после – Вал и Лëха.
Я не пошла с ними – решила, что это будет лишним. Просто сидела за своей партой и ждала, пока все остальные тревожно переговаривались.