твоë сердце будет разбито

Глава 19. Только не он

Я сидела на уроке, делая вид, что слушаю учителя, но мысли были о другом.
Мой первый поцелуй самым наглым образом похитили. Только что. И сделал это самый опасный парень в школе. А самым ужасным было то, что мне понравилось.
Я до сих пор чувствовала его губы на своих губах. Жёсткие, но при этом до невозможности нежные. Осторожные. Аккуратные.
Боже, Барсов поцеловал меня несмотря на то, что у меня была разбита губа! Он точно с ума сошёл, не иначе!
Или я сошла… Потому что хочу продолжения. Хочу поцеловать его по-настоящему. Хочу, чтобы этот поцелуй был чувственным и глубоким. Взрослым. До безумия хочу.
Но как же неловко. До дрожи в коленях. Я даже не могу посмотреть в сторону Барса и сижу на самом краю, чтобы наши предплечья случайно не соприкасались, потому что он развалился как барин. И вообще был доволен собственной выходкой. Как будто подвиг совершил!
Я вновь вспомнила, как он касался моего лица, как его ладонь оказалась на моём затылке, как он прижимал меня сильным телом к стене, не давая возможности вырваться. И каким частым было его дыхание. Наверняка ему нравилось меня касаться… На лице сама собой расцвела довольная улыбка.
Теперь мы действительно пара в глазах одноклассников.
– Туманова, может быть, ты знаешь ответ? – вывел меня из задумчивости голос требовательный Атома. Я вздрогнула и уставилась на учительницу.
– Что? – переспросила я.
– Как определяется модуль вектора магнитной индукции, Туманова? Улыбаешься так, будто знаешь. – Атом смерила меня уничтожительным взглядом. За то, что я вступилась за Барса, она меня не простит. Я была в этом уверена.
– Не знаю, – громко сказала я.
– Оно и видно. У тебя на уме совсем другое. Шашни с Барсовым.
– У нас не шашни, – вставил он расслабленным голосом. – А серьёзные отношения.
Когда ученики острят с учителями, одноклассники начинают ржать. Но смешки вырвались только у друзей Барса. А остальные непонимающе переглядывались и шушукались.
– Спасибо, что поставил в известность, Барсов.
– Не за что, обращайтесь, – тоном большого босса откликнулся парень.
– Веди себя нормально. Иначе придётся покинуть кабинет.
– Да я…
Я незаметно пнула Барсова под партой. Хватит уже припираться с ней!
– Что ты? – сощурилась Атом.
– Да так, ничего. Вы продолжайте, мне интересно, – нагло ответил он. Учительница смерила его ещё одним подозрительным взглядом, и стала объяснять материал дальше. Я попыталась сосредоточиться на уроке, но раз за разом возвращалась к нашему поцелую.
Когда урок закончился и Атом покинула класс, задав сразу несколько сложных упражнений, Барс лениво встал с места и направился к двери. Сначала я думала, что он хочет уйти, но это было не так – он не разрешил уходить остальным. А ребятам из другого класса, который пришли на свой урок в кабинет, не дал войти – просто закрыл дверь на замок. Воцарилась тревожная тишина.
– У меня есть объявление, – всё тем же расслабленным, но уверенным тоном сказал Барс, окидывая одноклассников взглядом.
– Какое, Барс? – спросил кто-то из пацанов.
– Я слышал, мою девушку обидели.
Все молчали, никто ничего не говорил.
– А я очень не люблю, когда трогают моё.
Резкий тон, дерзкий взгляд, вызывающая ухмылка – одноклассники начали отводить глаза в сторону. Его и правда боялись. А Малиновская и вовсе уставилась в пол, закрывая лицо прядями длинных тёмных волос. Что ж, пусть теперь ей будет страшно. Полезный опыт – оказаться на месте своих жертв.
– Ещё раз, для тупых. Полина Туманова – моя девушка. Если её хоть кто-то пальцем тронет, с тем я лично буду разбираться. Усекли?
Одноклассники молчали – им ничего было сказать, в том числе, Милане и близняшкам. Только Вал с Лëхой тихо переговаривались. А Дилара улыбалась. Лицо у неё было довольное.
– Не слышу. Усекли? – повторил Барс, и только тогда послышались голоса:
– Усекли.
– Да поняли мы….
– Хорошо!
– Ну и отлично. Свободы. Кроме тебя, Малина, – вдруг сказал Барс, и девушка, вздрогнув, всë-таки подняла на него глаза.
– Что?.. – тихо спросила она. И куда делась вся её напускная смелость? Где эта наглая стерва, что била меня вчера? Исчезла?
– Ко мне подойди, дело есть, – велел он.
Боже, он ведь её не тронет? Я надеюсь, что не тронет! Хоть Лика противна мне до глубины души, не хочу, чтобы Барсов её ударил. Папа говорил, что мужчины не смеют поднимать руку на женщин и детей. Это низко. Да и вообще, не должны драться.
– К-какое дело? – сглотнула Малиновская.
– Подойди, говорю.
– Но…
– Малина, не зли меня.
Девушка моментально вскочила со своего места и оказалась рядом с Барсом, глядя в пол. Я тоже сорвалась с места – и сама не поняла, зачем. Встала рядом с Барсом, готовая в любую минуту схватиться за него и не дать ударить Лику. Но он меня удивил.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Где Власов? – спросил он тихо, пока остальные спешно собирали вещи, чтобы покинуть кабинет. Задерживаться никто не хотел, и класс почти мгновенно опустел. Даже Лëха вышел, перед этим зачем-то подмигнув Барсу.
– Болеет, – ответила Малиновская.
– Чем?
– Простудой… Ты его правда хочешь избить? – жалобно спросила Малиновская, видимо, вспомнив его вчерашние слова.
– Когда он будет в школе? – пропустил её вопрос мимо ушей Барс.
– Не знаю…
– Позвони ему и скажи, что я его жду. Когда выйдет, у меня с ним будет большой и серьёзный разговор.
– Хорошо…
Барс смерил её внимательным взглядом.
– Ничего не хочешь мне сказать?
– Прости, что обидела твою девушку! – выпалила Малина, кинула на меня испуганный взгляд и быстрым шагом направилась к двери.
– Малина, – окликнул ее Барс.
Она замерла и медленно повернулась.
– Что?..
– Я не закончил, а ты ушла. Как невежливо, – насмешливо сказал парень.
– Прости…
– Ты столько раз извинилась, что я начинаю чувствовать себя каким-то подонком, – продолжал Барс, разглядывая Малиновскую.
– Я действительно виновата, – пролепетала Лика.
– Ты точно ничего не хочешь мне сказать?
Её глаза забегали. Она вдруг подлетела ко мне и схватила за руку ледяными пальцами.
– Полина, прости меня! Прости! Я не хотела тебя трогать! Просто думала, что ты клеишься к Егору! Он сам мне рассказал! А потом ещё нам фотки прислали, где вас вместе засняли! Я просто заревновала! От ревности с ума сошла, понимаешь?
– Нет, – честно ответила я. Во мне не было злорадства или чувства победы – напротив, мне казалось, будто бы я наступила на кучу, наваленную посредине чистой дороги – так противно стало от того, что она несла чушь, говорила неискренние извинения и хватала меня за руки. Какая же она всë-таки слабая, эта Малиновская.
– Я не понимаю, как можно начать травить человека, – продолжила я, вырвав руки из её пальцев. Ты могла бы поговорить со мной, выяснить всё, хотя бы спросить у Власова, что произошло в пятницу! А вместо этого ты решила сделать меня крысой.
– Прости-прости-прости, – повторяла она скороговоркой, опустив глаза – волосы закрывали ей половину лица.
– Это поступок слабого человека. Просто признайся, что ты устроила травлю не из-за Власова. А потому, что тебе нравится самоутверждаться за чужой счёт. Это низко и подло. – В моём голосе слышалась брезгливость. А Барс смотрел на меня со странной полуулыбкой. Может быть, я кажусь ему смешной в своём желании поставить Малиновскую на место, воззвав к её совести, которая, судя по всему, давным-давно атрофировалась?
– Я просто очень сильно его люблю! – воскликнула Малиновская со слезами в голосе. – А его постоянно хотят у меня украсть!
Барсов хмыкнул. Кажется, он сомневался, что Власов кому-нибудь нужен, кроме Лики.
– Передай Власову, что я хочу встретиться с ним. А теперь свободна.
Лика ещё раз прошептала «прости меня» и быстрым шагом направилась к двери. Мы с Барсом остались в пустом классе одни. В дверь просунулась чья-то голова – видимо, это был один из школьников, у которых должно было начаться в этом кабинете занятие. Однако увидев Барса, голова спряталась. С ним предпочитали не связываться.