твоë сердце будет разбито

Глава 42. Я всегда буду рядом с тобой

ОН ДЕЙСТВОВАЛ стремительно. Перехватил руку отчима и оттолкнул его от меня с такой силой и яростью, что тот отлетел к стене. Ударил по лицу кулаком. Один раз, второй – до крови из разбитой губы. Прижал Андрея к стене, зажимая локтем горло. И, глядя прямо в глаза, сказал:
– Никогда. Не смей. Её. Трогать. Понял меня, мразь?
– Отпусти! – прохрипел отчим. Он выглядел ошарашенным. Не ожидал появления того, кого презрительно называл мусором.
– Я спросил – ты меня понял? – повторил Дима, зажимая горло ещё больше. Он не кричал, говорил тихо, но я слышала в его голосе холодное бешенство.
– Мелкий ублюдок! – Андрей попытался отпихнуть Диму, но ничего не вышло. Несмотря на то, что он был старше, мой парень был сильнее. Да и опыта в уличных драках ему было не занимать. Это было так странно… Взрослый мужчина проигрывал тому, кого можно было назвать подростком.
– Ты меня слышишь? – ласково спросил Дима.
– Да пошёл ты! Немедленно отпусти! Да ты знаешь, что я тебе сделаю?!
– Плевать. Сначала тебе я кое-что сделаю.
– Дим, не связывайся с ним! – воскликнула я, боясь не того, что отчим что-то сделает с ним, а того, что Диме придётся отвечать за последствия. Андрей – мерзкий и скользкий человек, который своего не упустит.
– Малышка, он тебя не тронул? – спросил Дима. Я замотала головой из стороны в сторону.
– Тебя я отправлю в закрытую школу! – заорал отчим в злом бессилии. – А твоего урода – в тюрьму для малолетних! Так и будет, если он меня не отпустит!
Андрей снова попытался вырваться, изловчился и ударил Диму в живот, но тот будто не почувствовал удара. Сделал подсечку, и отчим повалился в своём безукоризненно чистом костюме прямо на грязный подъездный пол. Выругавшись, он вскочил на ноги и хотел ударить Диму, но тот заломил ему руки за спину и снова прижал к стене – так, что отчим упёрся в неё щекой.
– Раз не хочешь разговаривать со мной, поговоришь с ней, – прошептал Андрею на ухо Дима. – Извинишься перед Полиной. Встань на колени, скотина. И умоляй её тебя простить. Иначе я тебе голову прямо тут разобью, мразота.
– Дима, я понимаю, что ты зол на меня из-за Саши, – вдруг совершенно другим голосом заговорил отчим. – Я запретил тебе общаться со своей дочерью, потому что переживал за неё из-за твоей агрессии. Теперь ты взялся за мою вторую дочь. Но и с ней я запрещаю тебе встречаться. Не порти Полине жизнь, как испортил Саше!
– Что ты сказал? – разъяренно выдохнул Дима и хорошенько его встряхнул. И в это же время раздался испуганный голос мамы.
– Что здесь происходит?!
В одном домашнем платье она стояла за нашими с Димой спинами и смотрела на нас большими глазами. Я моментально всё поняла – отчим увидел, как мама спускается с лестницы, и решили разыграть очередной спектакль. О боже… Но мама же не поверит. Не поверит в это, правда?
– Дорогая, – прошептал Андрей. – Уходи.
– Отпусти его! – дрожащим голосом воскликнула мама. – Дима, отпусти моего мужа! Пожалуйста!
Дима услышал её. Медленно отпустил Андрея и отошёл на шаг, всё ещё тяжело дыша от ярости. Встал так, чтобы я оставалась за его спиной. Похоже, для него это стало привычкой – всё время меня защищать.
Я схватила его за руку.
– Что случилось? Немедленно говорите, что случилось! – закричала мама. – Иначе я полицию вызову!
– Я запретил Дмитрию встречаться с Полиной. И он на меня напал, – хрипло ответил Андрей, вытирая разбитую губу кулаком. Надо же, у него и синяк завтра под глазом появится.
– У тебя кровь, – прошептала мама. – Дима, как ты мог?!
Он ничего не ответил ей – просто рассмеялся.
– Мама! – закричала я. – Андрей врёт! Он хотел ударить меня, но Дима вовремя появился в подъезде! Он меня спас!
– Такого не может быть…
– Мама, мамочка, это правда! Правда! Пожалуйста, поверь мне! – почти взмолилась я. В её глазах появился испуг.
– Полинкин… Но… Как же так?
– Он уже поднимал на меня руку!
Услышав это, Дима инстинктивно сжал мои пальцы так, что стало больно. Но поняв это, моментально ослабил хватку. Я чувствовала, что он крепится изо всех сил, чтобы не броситься на Андрея.
А тот вдруг схватился за голову с тихим стоном.
– Что с тобой?! – закричала мама. В ее голосе была такая паника, будто бы он потерял сознание. И я понимала, с чем это связано – после того, как ушёл папа, она отчаянно боялась потерять близких.
– Всё в порядке, любимая, – отмахнулся Андрей, всё так же держась за голову. – Мальчишка меня головой по стене приложил. Ничего страшного.
– Что значит «ничего страшного?! А если у тебя сотрясение? Нужно скорую вызвать!
– Я в травмопункт и сам съезжу. Лучше полицию, – сказал отчим, глянув на Диму. – Твою дочь нужно защитить.
– Нет, без полиции обойдёмся, – воспротивилась мама и, обнимая Андрея, глянула на Диму: – Ты меня разочаровал. Честное слово. Пожалуйста, забудь о Полине. Я не могу больше тебе доверять.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она словно забыла, что я только что ей говорила.
– Мама! – закричала я так громко, как могла. – Что ты несешь?! Ты что, не слышала?! Я же сказала, что Андрей хотел меня ударить! Он уже бил меня, понимаешь?!
– Не сердись на неё, она придумывает, – мягко сказал Андрей маме. – Этот малец её научил, как общаться. У Саши всё точно так же было.
– Полина, иди домой, – велела мама. – Будем дома выяснять, кто прав, а кто виноват. Дима, и ты иди домой. Андрюш, голова не кружится? Не тошнит?
Иногда бывает, что долгое время терпишь что-то изо всех сил. И говоришь себе каждый день: «Ещё немного, я смогу, я справлюсь». И это «немного» длится месяцами, а порою и годами, которые кажутся бесконечностью. А потом в какой-то один момент всё вдруг меняется. Порою всего из-за нескольких слов.
«Андрюш, голова не кружится?» – спросила мама с заботой у отчима. Не у дочери, которую он обижал. А у её обидчика.
Она не видела во мне жертву. Она и в себе жертву не видела, хоть и была ею.
И тогда я окончательно поняла важную вещь. Мама в очередной раз выбрала Андрея, а не меня.
Тогда почему я должна выбирать её в ответ?
Внутри что-то безвозвратно поменялось.
– Я никуда не пойду, – сказала я ровным голосом. – Буду с Димой!
С этими словами я потащила его к двери.
– Стой! Стой! – кричала мне вслед мама. – Полина, вернись!
– Полина! Он опасен! – поддакивал ей Андрей, и в его голосе я слышала издевку.
– Дима, я вызову полицию, если ты её не вернешь! – Мамин голос
– Только попробуй, мама, – повернувшись сказала я. – Тогда ты меня вообще никогда не увидишь.
– Полина, доченька…
– Как ты с матерью разговариваешь?! – вспыхнул Андрей. Эта была первая искренняя эмоция, которую он проявил после появления мамы.
Палачи привязываются к своим жертвам. И порой демонстрируют чудеса заботы и защиты, то ли других уверяя в своей искренности, то ли самих себя.
– Мама, он только что дома скандал учинил, а ты будто забыла. Ты забываешь всё плохое, что он делает, – тихо сказала я. – Идём, Дима.
– Полина! – снова закричала мама. Она хотела броситься следом, но её удержал отчим.
Мы с Димой вышли на улицу. Внутри было пусто, но в сердце ещё теплилась надежда на то, что всё будет хорошо.
– Спасибо, что пришёл, – сказала я, не отпуская его руку.
– А я мог иначе? – спросил Дима. – Стоял на улице, увидел, как ты выбегаешь из подъезда, а эта тварь тянет тебя обратно. Сам не понял, как прибежал. Ты точно в порядке?
– Точно…
– А домой не пойдёшь? – осторожно спросил он.
– Только не сегодня, – прошептала я. – Можно я у тебя останусь? Не могу я идти туда… Не могу, Дима.
На моих глазах появились слëзы, и он прижал меня к себе, одной рукой обнимая за спину, другую положив на мой затылок.
– Мне было страшно, – призналась я.
– Всё хорошо, – сказал Дима. – Я всегда буду рядом. Всегда тебя защищу. Я же обещал.
А я всё так же ему верила.
Мы пошли к Диме домой, и почему-то на улице было так стыло и пасмурно, что я подумала, будто пришла зима – тогда, когда её не ждали. Меня била мелкая дрожь, и Дима, обнимающий меня за плечо, чувствовал это. По его скулам всё так же ходили желваки, но вместо ярости во взгляде читалась боль, которую он пытался прятать, но получалось плохо. А может быть, это я научилась читать его по глазам за то время, пока мы общались.
– Я сдержался, бил его в пол силы, – сказал Дима, ведя через двор к своему подъезду. – Был хорошим мальчиком, правда?
– Правда, – слабо улыбнулась я. – Но лучше бы ты его вообще не трогал. Не знаю, что Андрей сможет придумать. Вдруг он накатает на тебя заявление?
Испугавшись этой мысли, я резко остановилась.
– У него ведь и связи есть в полиции, – прошептала я. – Андрей ведь знакомых вытаскивал Руслана, когда того поймали на гонках. Вдруг он действительно решит тебя посадить?
Парень ухмыльнулся.
– Не думаю, что у него получится. Старик не позволит.
Я облегчённо выдохнула. Вспомнила, чей он сын. Владимира Сперанского.
– Точно. Он тебя спасёт.
– Спасёт? Нет, Полина. Ему на меня плевать. Спасает он только собственную задницу. Ему не хочется, чтобы такой сыночек, как я, запятнал репутацию. Вдруг снова на выборы подастся? – голос Димы звучал весело, но в то же время в нем чувствовалась горечь.
Я вдруг подумала – каково это? Каково это – знать, что ты не нужен родному отцу? Я так привыкла быть для папы центром вселенной, что не думала – у кого-то может быть совсем не так. Отец Димы просто терпел сына, смирившись с фактом его существования. Андрей после развода фактически забыл о Саше и Руслане. Но какими бы они ни были – они их дети.
Почему они так поступают?
Почему плохие отцы остаются? А хороших забирает небо?
Почему этот мир настолько несправедливый?
Я обняла Диму за пояс и спрятала лицо на его груди. Не могла справиться со слезами.
– Ты чего? – спросил он ошарашенно. – Всё ведь хорошо. Я же сказал, что буду рядом. Не дам тебя в обиду. Не хочешь возвращаться – оставайся у меня.
Мои пальцы крепче стиснули его тело. Под стальными мышцами прячется потерянная душа – только кто в это поверит?
– Мне так жаль, Дима, – прошептала я. – Мне жаль, что твой отец так поступил.
Он ответил, но не сразу. Тяжело вздохнул, выдохнул и сглотнул.
– Ты плачешь не из-за того, что произошло, а из-за меня? Какая же ты все-таки…
– Какая? Глупая? – подняла я на него заплаканные глаза.
– Светлая. – Дима запустил пальцы в мои волосы. И будто смутился. – Тупое слово, конечно. Но не знаю, как сказать по-другому. Никогда не встречал таких, как ты, Полин. Ты очень добрая. Я ненавидел добрых людей. Они казались слабыми. И я путал доброту и слабость. А потом встретил тебя. Знаешь, когда ты начала мне нравится?
– Когда? – тихо спросила я.
– Когда помогла пацану на остановке. Дала ему мелочь на дорогу. Я шёл сзади вас и видел. Думал, что малой разводит лохов. И ты на это попалась. Но нет – пацану реально нужны были деньги. Этим и зацепила, – признался Дима и, положив ладони на мои щëки, поцеловал в лоб. – Не грусти из-за меня. Оно того не стоит.
Я сама потянулась к нему за новым поцелуем – уже не таким целомудренным. Я нуждалась в нём, будто в лекарстве. И чем дольше ласково касалась его губ своими, тем спокойнее становилась.
Его прикосновение, его дыхание, его тихое «моя Полина» – всё это не просто кружило голову, как раньше. Оно давало уверенность в том, что всё действительно будет хорошо. Мы рядом. Мы вместе.
Одновременно отстранившись друг от друга, мы улыбнулись. И пошли к его подъезду. Мне звонила мама, но я не стала отвечать.
В квартире нас встретили Лорд и Обед, которые теперь явно стали командой. Организованной преступной группировкой, как пошутил Дима.
По всей прихожей валялась туалетная бумага – её размотал котёнок, а вот достал из шкафа явно пёс, и как он это сделал, я понятия не имела. Кроме того, Лорд раскидал вещи из шкафа и разорвал подушку – теперь всюду валялись клочья наполнителя. О мелочи вроде разбитой кружки на кухне или изгрызенного переходника даже говорить не стоило.
Я не смогла сдержать нервный смешок. С ума сойти! Надо бы снять всё это на камеру – на память. Заодно и от тёмных мыслей отвлечься…
– Это ещё что? – ошалело спросил Дима, обводя взглядом весь этот беспорядок. – Вы офигели? Я понимаю – этот, – кивнул он на Обеда, который осторожно высовывал мордочку из-за двери. – Он мелкий и тупой. А ты-то чего, Лорд?
Тяжело вздохнув, пёс опустил голову. Понимал, что его ругают.
– Ты вообще нормальный? Ты свинья или пёс?
Лорд заворчал, явно пытаясь сказать, что он пёс. А свинья – это мелкий пушистый засранец.
Пока Дима отчитывал свой зверинец, я стала убираться. Мальчишки всегда беспомощны, когда дело касается уборки. Папе всегда нужна была мамина команда, чтобы начать пылесосить.
Уборку мы с Димой заканчивали вместе. А Лорд и Обед следили за нами из-за угла. И если пёс чувствовал вину, то котёнок явно недоумевал.
А потом мы с Димой просто сидели вместе, коленка к коленке. Оба постепенно приходили в норму.
– Мне жаль, что сегодня мы поругались, – сказала я, поглаживая Диму по ладони и выводя на ней пальцами узорами. – Не знаю, что на меня нашло. Иногда эмоций столько, что не могу контролировать их. Несу чушь. Прости.
Он медленно кивнул.
– И ты прости. Меня тоже порою кроет. Я не хотел, чтобы так вышло. Просто попал на большие бабки. Нужно было вернуть. А это единственный способ заработать быстро. И относительно много. Грузчикам столько не платят.
– Выпускники должны учиться, а не работать грузчиками, – грустно сказала я.
Зазвонил телефон, лежащий на подоконнике рядом. Снова мама.
Я не стала отвечать – отключила звук.
– Не возьмёшь? – спросил Дима.
– Потом перезвоню. Не хочу с ней разговаривать. Я так за неё боялась – вдруг этот козлина сделает ей больно? А в итоге… В итоге она выбрала его. Иронично, да?
– Твоя мать хорошая, – неожиданно сказал Дима. – И любит тебя. Но она будто сломанная кукла. Моя такой же была. Только вместо козла-мужика у неё было другое утешение. Алкоголь. Она знала, что это её разрушает. Но пила как ненормальная. Не могла остановиться.
Поэтому он никогда не пьёт. Странно для такого парня, как Дима, если судить со стороны. Он плохой парень. Но при этом какой-то правильный.
Я не стала расспрашивать про маму – поняла, что он расскажет сам, когда захочет. И Дима, словно понимая это, с благодарность положил голову мне на плечо.
– Послушай.
– Что, мой хороший?
– Не говори больше «может быть, расстанемся?» Ненавижу такое. Если однажды захочешь бросить меня, скажи прямо, что уходишь, окей? Я сразу пойму.
– Я не собираюсь тебя бросать, – выдохнула я. – Что за глупости?
– Разное бывает.
– Дурак! Не говори так. И вообще, ты первым заговорил о расставании! – напомнила я.
– А кто сказал, что я не могу быть тупым? – хмыкнул Дима.
Я рассмеялась.
В красивых фильмах о любви мирятся иначе. Героиня одета в шикарное платье, а герой наполовину обнажён. Они пьют вино, стоя на балкончике с видом на море или центр города, и бурно мирятся, шепча слова любви и страсти.
А мы с Димой пили чай с лимоном, сидели на подоконнике и болтали ногами, а за окном медленно засыпали хмурые улицы. Мы почти не целовались – просто обняли друг друга и разговаривали. Он рассказывал, как попал в мир гонок, почему любит скорость, как заработал на байк. Рассказывал об отношениях с Сашей – хоть и скупо, но искренне. А я просто слушала.
Мама звонила мне ещё несколько раз, но я так и не ответила. Они с отчимом не спали – в их комнате горел свет. Потом он загорелся и в моей комнате, но быстро погас. Как будто кто-то зашёл и спустя несколько минут вышел.
Мама звонила ещё несколько раз, потом успокоилась. Однако спустя полчаса, когда я на несколько минут осталась одна, позвонил отчим. Ему я ответила – почему-то вновь стало не по себе. Страх, что он навредит Диме, не отпускал.
– Послушай меня внимательно, Полина, – совершенно спокойным голосом сказал Андрей, будто бы ничего не произошло. – Я разрешаю тебе прийти завтра утром. На твоего дружка подавать заявление не стану. Так и быть. И не позволю Дане звонить в полицию, чтобы они тебя нашли и притащили домой. Но взамен завтра скажешь матери, что солгала. Я никогда тебя не бил. Ты просто хотела меня оговорить.
– Ты серьезно? – хмыкнула я.
– Абсолютно. Если признаешься во лжи, я забуду обо всём, что произошло.
– И даже с Димой позволишь встречаться?
– Встречайся, раз так хочешь. Я ведь не твой отец, чтобы тебе запрещать, – язвительно добавил Андрей.
– Ну да, как это я раньше не сообразила? – точно таким же тоном ответила я и резко спросила: – Зачем ты заставляешь меня врать?!
– Затем, что я тебя и пальцем не тронул. Просто хотел увести домой. А ты устроила балаган, из-за которого твоя мать теперь нервничает.
Я поняла – он боится, что я запишу разговор. Поэтому не признаëтся в том, что делал. Продуманный.
– Не собираюсь врать маме. К тому же она верит тебе, а не мне. Зачем тебе мои слова? – прямо спросила я.
– Подумай до завтрашнего утра. В десять я поеду снимать побои. Кажется, у меня сотрясение, – добрым голосом добавил Андрей.
– Ты и Саше так угрожал, когда она встречалась с Димой? – вдруг неожиданно для самой себя спросила я.
– Во-первых, не дерзи. Во-вторых, я не угрожаю, а предлагаю обмен. В-третьих, с Сашей я просто поговорил, и она согласилась, что встречаться с отморозком из семьи алкашей – плохая идея. Он воровал у нас.
– Идиот, – вырвалось у меня, и я отключилась.
– Кто? – появился в комнате Дима. – Я?
– Нет, – на моем лице появилась улыбка. – Просто мыслю вслух.
Мы лежали в темноте на расправленном диване, слушая музыку – у нас были одни наушники на двоих. У Димы под боком спал котёнок, а рядом со мной сопел Лорд. И было уютно и хорошо.
О том, что теперь делать, я решила подумать завтра. Сейчас на это не было сил. Я не знала, как правильно поступить, как теперь вернуться домой и стоит ли возвращаться вообще? Дима предложил жить у него, и мне нравился этот вариант, но я была уверена, что мама не одобрит его. Хотя зачем мне теперь её одобрение? Заберу вещи и перееду к Диме… Устроюсь на подработку, чтобы оплачивать репетиторов.
Мы почти уснули в объятиях друг друга, когда у Димы зазвонил телефон. На экране появилась знакомая буква «С».
– Возьми, – прошептала я, всё так же думая, что это Саша. Но нет. Это оказался отец Димы со своего второго номера. С – старик. Вот я дура… Думала, это его бывшая.
– Что надо? – недружелюбно спросил Дима и нахмурился. – Прямо сейчас? В смысле? Нет. Не могу. Да чëрт!
Он с силой кинул телефон о диван и процедил сквозь зубы пару крепких ругательств.
– Что такое? – удивленно спросила я.
– Старик требует, чтобы я приехал к нему сейчас, – раздраженно сказал Дима.
– Зачем? Что-то случилось? – встрепенулась я.
– Не знаю. Да пошёл он. Никуда не поеду. Пошёл он!
– Может быть, нужно поехать? – осторожно спросила я. – Может быть, ему помощь нужна? Или что-то еще?
– Пофиг. Давай спать.
– Прямо в одежде? – растерялась я.
– А ты хочешь раздеться? – блеснули его глаза. – Я только за!
Я смутилась.
– Просто непривычно спать в джинсах и кофте.
– Принести тебе одежду? – предложил Дима. Я согласилась, и уже через минуту он протягивал мне аккуратно сложенную чистую футболку белого цвета.
– Переодевайся.
– А ты отвернись! – потребовала я. – А лучше выйди.
– Да ладно тебе, малышка, – на его лице появилась довольная улыбка. – Чего я там не видел…
– Ещё ничего не видел! – отрезала я. – Свали на кухню!
Пришлось кинуть в него подушкой, чтобы прогнать.
Когда Дима появился, я уже надела его футболку, которая оказалась такой длинной, что доходила до середины бедер. Почему он так загадочно улыбался, я так и не поняла. Зато, когда сам стащил с себя футболку, не смогла оторвать от него взгляд.
Заметив это, Дима заржал и сделал вид, что прикрывается.
– Не смотри на меня! Отвернись, выйди! – карикатурно тоненьким голосом выкрикнул он, явно парадируя меня.
– О боже, – закатила я глаза. – Чего я там не видела?!
– Вот именно, – завздыхал парень. – Ты все видела, а я – ничего. Как-то несправедливо.
Пришлось опять кидаться в него подушками.
Засыпали мы в обнимку – я и он. Ну и звери рядышком.
– Дим… – позвала я своего парня по имени.
– Что? – прошептал он.
– У тебя день рождения послезавтра… Как мы будем его отмечать?
– Я не отмечаю. Но если хочешь – пойдём куда-нибудь? – предложил он.
– Тогда я приглашаю тебя на свидание… Пойдёшь? – спросила я, надеясь, что подарок, который я приготовила, понравится ему.
– Пойду. Спи.
Я снова не выдержала.
– Дим?..
– Что?
– А знаешь, когда ты мне понравился? – сонно спросила я, уткнувшись носом в его шею.
– Когда? – Он наматывал на указательный палец мой локон.
– Когда я увидела тебя на балконе, – призналась я.
– Знаю, – ответил он.
– Откуда?!
– Ты стала снимать меня на камеру. Просто оторваться не могла. А я думал – какая-то сумасшедшая на меня пялится. Теперь спи. Завтра всё решим.
– Но я не сумасшедшая! – возмутилась я и даже попробовала встать, но Дима не дал мне этого сделать – прижал меня спиной к своей груди и уткнулся носом в мой затылок.
И я погрузилась в сон.