Том 3. Глава 46. Врата принятия. Часть 1

42 4 2
                                    

Уважение, заслуженное отвагой и пролитой кровью, вскоре стало светочем для начала иной жизни тех, кого в народе называли Белыми Волками. Когда мирный договор был подписан всеми народами, небеса позволили себе улыбнуться и одарили золотым свечением сердца с нерушимой верой, которые пожелали принять в своих чертогах.

И вскоре в белокаменных сводах всем божествам был явлен вердикт, а две новые звезды нашли своё место на полотне небосвода с клятвенным обещанием сберечь хрупкое равновесие мира. Отныне и на многие года Энрия позабыла горькое прозвище, данное им за смертоносный талант. Теперь страна наградила их иными титулами, которые те с гордостью пронесли коронующим венцом на своих головах, именуя себя не иначе, как Мариас и Данталион из рода Кассерген, новые даймоны небес!

* * *

В высокой зале, потолки которой утопали в белоснежных облаках, растянулись шлейфы величественного празднества. Иных Мастер Валюты устраивать не умел. С полусотни небожителей повелись на любезную улыбку и рискнули наведаться во дворец, дабы уважить Высшего бога и не упустить момент оказаться в его милости, однако лишь стойкие остались сидеть на местах, не опьянев от крепкого вина.

Данталиону и Мариас на таких торжествах было отведено особое место. С момента их вознесения минула не одна сотня лет, а в памяти всё ещё была свежа встреча с тем, кого они именовали своим отцом.

Новость о вознесении детей Загана разнеслась по небесам быстрее шквального ветра. Стоило близнецам покинуть здание суда, как со всех окон и арок в них утыкались любопытные взгляды. Роновери даже пришлось криками разгонять небожителей, лишь бы те наконец занялись чем-то полезным вместо бессмысленного затирания глаз видом новоприбывших, вот только это нисколько не умерило их пыл. Не каждый день гремит молва о том, что у кого-то из богов родились, выжили, а главное, вознеслись дети, так ещё и двое, что совсем нарушало привычный уклад.

Многие искренне недоумевали, какая же причина заставила Троицу небесного суда переродить обоих. Однако о причине не знала и сама Троица. Кроцелл и Роновери вслепую доверились просьбе Гастиона, а тот, в свою очередь, решил похоронить истинные мотивы в гробу молчания.

Под их личные апартаменты отвели целый дворец, пустующий после последнего своего жильца, решившего оставить пост ради смертной жизни. И единственным, что напоминало о бывшем владельце, стала мебель в изысканно обставленных комнатах. Роскошь ослепляла. Мариас и Данталион выросли в богатстве, однако теперь обоим казалось, будто они никогда и не видели, что оно из себя представляет. Длинные ковры из бело-голубого ворса укрывали сверкающие, словно литые, полы из белого камня, а каждую комнату огораживали резные ширмы из тёмного дерева с расписанными вручную вставками из шёлка и бумаги с изображением плывущих облаков. Данталион прошёл внутрь и с истинным восхищением погладил выступающую резьбу на стенах и колоннах. Каждый изгиб был настолько идеален, словно сотворён магией.

СтранникиМесто, где живут истории. Откройте их для себя