Странники

Том 3. Глава 50. Смерть ставит на истину

– Леон?

Туман вокруг него загустел, стал таким холодным, что начал пробираться под кожу, превращая каждое движение в заржавевший механизм. Казалось, он почти прекратил дышать, лишь слабые белые завитки пара около губ свидетельствовали о жизни. Он слышал, как кто-то звал его, но не находил сил ответить, будто всё происходящее являлось сном, до двери из которого невозможно дотянуться. Голос позвал его снова, и в этот раз Леон нахмурился. Он попытался приоткрыть глаза, но их стянуло обратно. Тело оказалось заперто в тугих обручах.

Внезапно он ощутил падение, и холод в одно мгновение сменился жаром. На губах застыл солоноватый привкус, который он бы не спутал ни с чем, – кровь! Разум охватила паника. И поддавшись ей, он стал рывками открывать рот в удушающем вопле, пока его полностью не залила горячая вязкая жидкость. Странник тонул! Тонул в крови! И только осознав это, он смог воспротивиться неподвижности, задёргал руками и ногами в попытке выплыть, но это оказалось бессмысленно. Его утягивало на дно, которого во вратах быть не могло. Глаза закололо. Он не мог их открыть, но ощущал, как изранены слезами веки.

Обессиленное тело вновь обмякло, отдалось медленному падению в бездну. Леон поймал себя на мысли: «А мог ли он вообще сопротивляться этой силе?», но в следующее мгновение ощутил, как его схватили за воротник, а после за руки, плечи и ноги. Его стремительно вырвали на поверхность, толчком вдавливая в лёгкие воздух, и, в судорожных метаниях распахнув глаза, юноша увидел его – того, кого называют судьбой. Леон потёр глаза – казалось, что это мерещилось.

– Оувел?

Казалось, Леон видел перед собой старого друга, настолько близкого, что хотелось броситься на шею с радостным визгом, а после разрыдаться на груди, но он тут же отверг это странное чувство. Оно было ведомо чужими эмоциями, овеяно туманом глубинных врат, который так и не успел развеяться в юноше.

Оувел широко улыбнулся и протянул руку.

– А ты надеялся увидеть кого-то другого?

Один за другим силуэты стали походить на людей из воспоминаний. Их свет потух, а вместо него на странника с улыбками глядели те, чью жизнь и смерть ему довелось увидеть. Теперь Леон осознал, почему Рэйден называл их судьбой. Они стали отпечатком на его долгой тяжёлой жизни, виной, которую он продолжал тянуть все эти годы, и счастливым образом, что позволял искать смысл существования.