— Я хочу рассказать тебе историю, — сказал Салазар Слизерин.
Гермиона взглянула на его лицо; он смотрел, не отрываясь, на гобелен с Хогвартской Четвёркой, висевший на стене. Смотрел ли он на Ровену или Годрика, или даже на собственное изображение — она сказать не могла. Лицо его было непроницаемо.
— Ровена...
Не уверенная, говорит ли он с ней, Гермиона не шелохнулась.
— Мы росли вместе. Я знал её с её рождения. Я видел её в колыбели. Мне было пять. Я знал её и любил её, каждое мгновение её жизни я любил её. Я наблюдал, как она растёт в могуществе и мудрости. У меня самого магические навыки, честно сказать, были не очень. До пятнадцати лет я был позором своей семьи. Именно тогда я сказал Ровене, что влюблён в неё. А он ответила, что влюблена в меня тоже.
Слизерин принялся вышагивать по комнате.
— Это освободило что-то во мне. Я обнаружил, что я не просто способен владеть магией, но что я — магид, волшебник несравненной силы и мастерства. Я мог говорить на языке зверей и животных, я мог управлять погодой, я мог выполнять заклятья без помощи палочки. Но лишь до тех пор, пока со мной была Ровена.
Он взглянул на Гермиону; глаза его были полны гнева и печали, и вновь она ощутила этот крохотный проблеск жалости к нему, который чувствовала ранее.
«Они провели детство вместе, они по-детски любили друг друга. Как мы с Гарри.»
«Но он ни капельки не похож на Гарри.»
— Она была моим Источником. Ты, возможно, не знаешь, что это такое. Это волшебство в самой таинственной его форме. Без Ровены я был едва сильнее ребёнка. С Ровеной рядом со мной я мог покорить весь мир.
— Но она не хотела, чтобы Вы покорили мир... — медленно промолвила Гермиона. — Не так ли?
— Я делал всё, что она пожелает, — хрипло продолжил Слизерин. — Я согласился основать школу, которую она пожелала основать вместе со мной. Я позволил ей вовлечь в это Гриффиндора и Хаффлпафф, хотя что один, что вторая были идиотами. Я делал всё, что мог, чтобы стать сильнее... — Он издал шипящий звук. — Я принимал на обучение юных волшебников, сильных и амбициозных, и искал среди них того, кто мог стать Источником для меня, каким была Ровена. Но никогда не было никого, никогда не было никого, кроме неё. И чем больше я нуждался в ней, тем сильнее она отдалялась от меня. Я начал замечать, как она смотрит на Годрика... — Он остановился и воззрился на неё яростным взглядом. — Она смотрела на него так, как смотрела на меня, когда мы были детьми. Грязный магглорожденный болван, этот Годрик, я знал, почему она предпочла его. Потому что я был слаб, потому что без неё я не мог исполнить простого Призывного заклятья.
