Я пытался удержать её на руках, но она начала умолять отпустить её, поэтому я положил её на кровать и сел рядом. Одно дело наблюдать за обращением обыкновенно человека, и совсем другое - за обращением любимого человека. Лира сжалась в комочек, обхватив живот руками, и начала стонать, потом стала крутиться с бока на бок, а затем она уже стала выгибаться дугой, сжимая кулаки. Стоны с каждой минутой становились всё громче, а потом она не выдержала и начала кричать. Я пробовал успокоить её и, взяв её за плечи, вжал в кровать, а потом стал шептать, что это скоро закончиться. Она посмотрела на меня помутневшим взором, и я понял, что она уже ничего не понимала из-за боли. Когда крик перешёл в вой, я не выдержал и, взяв её к себе на руки, прижал голову к своей груди, и стал говорить:
- Девочка моя любимая потерпи! Уже скоро! А потом всё будет хорошо!
Сердце обливалось кровью и рвалось на части из-за мучений Лиры, и единственное, что мне оставалось делать, это смотреть на часы, отсчитывая минуты. Но эти минуты растягивались в часы, и я уже сам стал испытывать физическую боль. Лира же стала всё слабее и слабее вырываться, а спустя один час и пятнадцать минут после начала обращения, обмякла и, замолчав, стала тяжело дышать. Она умирала, и я прислушивался к этим судорожным, последним её человеческим вздохам и мне казалось, что это из моего тела уходит жизнь.
Перерывы между вдохами становились всё длиннее, и я заглянул её в глаза.
- Ненавижу тебя... - из последних сил прошептала она, и её сердце остановилось.
Лира-человек умерла. Теперь впереди долгие пятнадцать минут, а потом её сердце опять забьётся и на свет появиться Лира-оборотень.
Я прижал её к себе и стал укачивать как маленького ребёнка и прислушиваться к звукам.
Время тянулось ужасно медленно, а когда прошло пятнадцать минут и сердце не забилось, меня стал охватывать страх. Ещё через пять минут страх перерос в панику, и я вспомнил, что бывали случаи, когда люди не переносили обращение и умирали.
- Лирайя! - я стал трясти её тело. - Дыши!
Но она сейчас была как безжизненная тряпичная кукла, и меня уже охватил ужас. Если Лира умрёт, я этого не переживу, потому что меня всю жизнь будут преследовать её последние слова.
- Нет! Я не позволю тебе умереть! - я стал трясти её с новой силой.
Мне показалось, что она еле слышно вздохнула и я, приложив ухо к её груди, замер и стал прислушиваться. Через одну, самую длительную минуту в моей жизни, я услышал, как её сердце сделало удар в груди, и понял, что всё уже хорошо.
