Чем ближе мы подъезжали к дому Арона, тем больше я волновалась. Я до сих пор отчётливо помнила нашу первую встречу с его отцом. Но если тогда он меня просто не замечал, то сейчас на это надеяться не стоило. Теперь я оборотень…
Оборотень. Свыкнуться с этим было очень тяжело. Арон поступил ужасно, но с другой стороны — я попыталась его понять.
После того расставания в аэропорту я не жила два месяца, а существовала. Мне не хватало его, и я, чтобы не думать о нём погрузилась в работу и учебу. И именно они помогали мне не сойти с ума. Я занималась до посинения мозга, а на работе делала все дела тщательно и проникновенно, чтобы хоть как отвлечься от мыслей о нём. После приезда я практически перестала спать, потому что каждый раз ложась в кровать, я думала о Ароне, и пыталась представить, чем он сейчас занимается.
«А чем может заниматься ночью оборотень с непомерным сексуальным аппетитом, со своей красавицей невестой?».
Ответ был очевиден, и я сходила с ума.
Сказать, что меня душила ревность — это ничего не сказать. А сознание того, что они скоро поженятся меня медленно и верно убивало. Промучившись так несколько недель, я нашла себе еще и подработку на дому . Это и помогло мне выжить в тот момент и не лишиться рассудка. Работа и учеба занимали всё моё время, и порой сил хватало только на то, чтобы доплестись до кровати и, рухнув в неё, моментально заснуть.
Когда же Арон опять вернулся в мою жизнь, я начала разрываться на две части. Разумная часть меня требовала прогнать его и забыть, потому что он сразу дал понять, что приехал ненадолго и я, боясь, что если опять пущу его в свою жизнь, то потом уже никогда не смогу без него, и никакая работа и учеба меня уже не спасут. Я честно пыталась противостоять его обаянию, и даже пошла на отчаянный шаг и приняла приглашение на день рождения одного из своих коллег по работе, и собиралась пойти до конца. Правда, в тот вечер мне пришлось выпить не один бокал вина, чтобы набраться смелости и намекнуть ему, что я готова не только посидеть в ресторане, а готова поехать и к нему.
Мне казалось, что если я проведу ночь с ним, то таким образом сожгу за собой все мосты, и Арон, испытывая ко мне отвращение, уедет. Хотя вторая моя половина кричала и билась в агонии, когда мы шли к такси, потому что не хотела терять Арона. И когда рядом с нами появился сам Арон, я испытала двоякое чувство, с одной стороны я была рада его появлению, а с другой стороны — я была зла на него из-за того, что он бесцеремонно вмешивается в мою жизнь. Одно я знала точно в тот момент — Арон слов на ветер не бросает, и смерти своему коллеге я не желаю.
