Запретный плод сладок.

22.

  На­руч­ные ча­сы Юн­ги по­казы­вали две­над­цать но­чи, а значит, приш­ло вре­мя рас­пла­ты. Аль­фа сто­ял око­ло хо­соков­ско­го ка­бине­та, пы­та­ясь унять сер­дечный ритм. Пульс заш­ка­ливал, пре­вышая от­метку в сот­ню уда­ров в ми­нуту. Кровь быс­трым по­током бе­жала по ве­нам, вы­жигая крас­ны­ми от­ме­тина­ми бе­лос­нежную ко­жу. Уро­вень гор­мо­нов в кро­ви заш­ка­ливал, вы­пус­кая уси­лен­ный аро­мат ра­зоз­ленно­го аль­фы. Час «X» нас­тал.

Пе­реза­рядив пис­то­лет и про­верив обой­му, блон­дин быс­тро вы­дох­нул, нас­тра­ива­ясь на «ра­боту». Дёр­нув руч­ку две­ри вниз, Мин рез­во во­шёл в ка­бинет, ог­ля­дывая тот на на­личие Хо­сока. Сло­вом, тот, ко­го Юн­ги ис­кал, на­ходил­ся там, где по­ложе­но.

Хо­сок, ус­лы­шав то, как про­вора­чива­ет­ся руч­ка, под­нял го­лову, гля­дя пь­яным рас­фо­куси­рован­ным взгля­дом на то­го, кто во­шёл. Ре­ак­ция ша­тена не зас­та­вила дол­го ждать.

— Это ты?! — вос­клик­нул Чон, вска­кивая с крес­ла. — Уб­лю­док, как ты пос­мел по­явить­ся здесь пос­ле то­го, как пре­дал ме­ня?! — бро­сил­ся бы­ло к Юн­ги ша­тен, но зап­нулся о собс­твен­ные но­ги, па­дая ли­цом на ко­вёр.

Юн­ги под­нял Хо­сока за шкир­ку, тут же от­ки­дывая к про­тиво­полож­ной сте­не, от­че­го Чон силь­но уда­рил­ся за­тыл­ком, пач­кая сво­ей кровью ди­зай­нер­ские обои.

— Что те­бе на­до, ско­тина? — Хо­сок пы­тал­ся под­нять­ся на но­ги, да­бы дать от­пор неп­ро­шено­му гос­тю.

— Ха, хо­роший воп­рос, — над­менно ус­мехнул­ся Юн­ги. — Я при­шёл, что­бы убить те­бя. Не­уже­ли ты ду­мал, что мо­жет быть иная при­чина? 

— Су­ка неб­ла­годар­ная, и это пос­ле все­го, что я для те­бя сде­лал? Рас­тил, по­ил, кор­мил и оде­вал, пы­та­ясь вы­рас­тить из те­бя хо­роше­го че­лове­ка.

— Ах-ха, — гром­кий за­ливис­тый смех за­пол­нил ком­на­ту. — Хо­сок, ска­жи, ты и в са­мом де­ле счи­та­ешь, что сде­лать из ре­бён­ка от­лично­го кил­ле­ра — зна­чит вы­рас­тить из не­го нор­маль­но­го че­лове­ка? Да, блять, ты ме­ня детс­тва ли­шил. Спа­сибо, ко­неч­но, что не дал мне сдох­нуть в ка­кой-ни­будь за­худа­лень­кой под­во­рот­не из­на­сило­ван­ным или уби­тым. Хо­тя по­годи, хуй те­бе, а не спа­сибо. Уж луч­ше быть заг­ры­зен­ным со­бака­ми или за­мёр­зшим на ули­це, чем вос­пи­тывать­ся та­ким, как ты, — горь­ко вып­лю­нул блон­дин.