Вампиры и оборотни идут по моему следу

7

Разговорить Костю у меня не получилось, и к озеру мы подошли молча. Оно было круглым, как пятак, а пляж был покрыт мелкими камушками и песком, он достигал размеров широкого шоссе. Я подумала, что тут и вправду есть, где развернуться. Пинком отправив горсть камней в стальную гладь, я полной грудью вдохнула ночной влажный и холодный воздух.
Свежесть озера морозила кожу даже через плотную спортивную куртку, но мне не было противно от этого. Простор и свобода леса сделали меня мягкотелой восторженной идиоткой – мне захотелось побежать, выкрикивая что-нибудь радостно-глупое. Я на пробу сделала шаг к озеру, еще один, побежала, у самой кромки воды под резким углом свернула и понеслась вдоль нее. В ногах появилась непривычная легкость, в грудь врывалась легкая влага ночи, глаза слезились от быстрого ветра.
Я была самым счастливым человеком.
Камни вырывались из-под пяток, изредка долетая до щек. Я обернулась, увидела, как Костя стоит метрах в четырех от воды и смотрит на меня, кажется, даже с улыбкой. Я скорчила рожицу и прибавила ходу. Мне хотелось оббежать это озеро по периметру, и даже собственная усталость мне ни за что не помешает!
Но, кое-что все-таки помешало.
В какую-то секунду, я озадаченно заметила, что как-то слишком сильно плещутся волны. Я не была на море, но мне показалось, что там именно такие волны – огромные, жестокие, с белыми барашками на гребне. Мне пришлось увеличить дистанцию между собой и кромкой, чтобы не намокнуть, уши заложило грохотом. Мне вдруг захотелось вернуться к Косте – стало страшно.
Почему-то пришла в голову мысль, что меня попытаются сожрать.
Озеро пытается меня сожрать.
Я рывком натянула на голову капюшон, стиснула зубы и дала по газам – теперь моя вольная беготня стала бегством от опасности. Джинсы и кеды промокли насквозь, ледяной массой сжимая ноги, сердце и грудь сжало невидимым кулаком страха.
Мне всерьез начало думаться, что мне не выжить.
Колючки брызг царапали лицо, сжатые в кулаки пальцы заледенели и ужасно болели в суставах. Я пыталась вдавить ногти в кожу, словно бы надеясь, что из нее брызнет горячая кровь, от которой мне станет теплее. Шум озера становился похож на шум при взлете самолета – такой же напористый, такой же непреодолимый и осязаемый. Креп ветер, он не отталкивал меня от озера, а наоборот, пытался сдвинуть меня ближе к нему. Я оказалась между двух стихий, продиралась через них, как через очень плотный воздух, из-под ног выскальзывали камни. Волны грохали в паре сантиметров от меня и обливали меня чем-то еще более холодным, чем лед.
Зубы отбивали неритмичную чечетку.
Внезапно одна волна, я бы в ту секунду дала бы ей метра четыре в высоту, поднялась надо мной маслянистой черной стеной. Я попыталась увильнуть, отскочить к лесу, и ветер с силой хлестнул меня по роже, словно бы говоря: «ну куда ты побежала, а, только самое интересное началось!», так что я со вкусом рухнула на попу и, с искаженным ужасом лицом, уставилась на волну. Мозг отключился, и я с тупым равнодушием успела заметить очень, очень, очень бледное лицо. Очень.
Белое.
Оно находилось за тонкой стенкой из воды и смотрело на меня огромными темными глазами. Зеленоватые русые волосы вились тонкими змейками у острых белоснежных скул, а одна прядка попала между тонких губ существа. Оно протянуло ко мне бледные зеленоватые руки с темными ногтями, и я, уже не удивляясь, различила свистящий шепот «будем друзьями, волчонок…»
В следующую секунду мое тело испытало страшнейший шок – меня накрыло этой волной. Она оказалась намного холоднее чем раньше, чем даже промозглый ветер, чем лед и снег, чем зима, и скользящее прикосновение к телу вызвало непреодолимое желание заорать.И я заорала.
Я пыталась ругаться, но получалось только орать, орать, орать! Я даже забыла, что вокруг меня вода, так что через мгновение захлебнулась и задергалась в поисках поверхности.
- Не кричи, - зашипела на меня тварь, и я с ужасом поняла, что это парень. Страшный. С запавшими щеками, с мертвенно-белой кожей, с длинными волосами цвета плохо пропеченных кабачковых оладушек.
Я испуганно булькнула, размахнулась и вдарила утопленнику по протянутой руке. Хорошо, что ударила, а не царапнула – его кожа оказалась неправдоподобно мягкой и нежной и почти порвалась от моего слабенького удара. Стало противно, меня затошнило, по сжатой в кулак руке прошлась волна мерзкой дрожи.
- Спасите, - попыталась сказать я, и в нос хлынула вода, в рот, даже в живот она начала заливаться. Парень рядом со мной жутко рассмеялся – истеричное захлебывание мертвеца вернуло мне способность думать абстрактно. Живые утопленники – водяные – продолжение рода – другие утопленники – тонуть нельзя. Я замолотила руками и ногами, начала подниматься вверх, или вбок, понять было трудно и вдруг выпала на острые камни и воздух. Волна все еще стояла рядом со мной, и парень все еще хохотал, а я с чувством сплюнула воду и рванула по камням, травмируя пальцы и лицо.
К лешему это озеро, к ле-ше-му!!
Внезапно чья-то очень сильная рука схватила меня за капюшон куртки, с силой тряхнула (от неожиданности я не очень красиво хрюкнула), развернула и тут же на щеке отпечаталась острая горячая боль.
- Дура!
- Сам…
- Заткнись! Почему назад не побежала?!
- А разница?! – взбесилась я, - я вообще не думала, что меня утопить попытаются! А ты мог бы и сразу до меня добежать!
- Своих ног нету?! Я побежал, думал, ты мне навстречу бежишь, а ты драпаешь в неизвестно каком направлении! – Костя снова замахнулся, я инстинктивно закрыла лицо ладонями и сжалась.
- Придурок! – заявила я из-за своей баррикады, - мне страшно было, вообще-то.
В ответ не раздалось ни звука. Озеро теперь молчало, даже не плескалось, ветер затих. Меня настойчиво потащили куда-то за капюшон, и я послушно плелась следом за мокрым Костей. Его светлые волосы не были такими белыми, как лицо утопленника, и мне было от этого спокойно.
Чем дальше мы отходили от озера, тем холоднее становилось – оживал ветер. Мы с Костей дуэтом стучали зубами и притоптывали ногами в мокрых хлюпающих кедах об землю.
- Мы возвращаемся? – спросила я.
- Скорее всего. Если найдем подходящее место, то все-таки попробуешь превратиться, - ответил Костя, проламываясь сквозь кустарник. Я покорно тащилась за ним, сложив руки на груди. Мокрая, холодная и голодная!
- Кто это у нас тут? Бланка? – насмешливый голос донесся до нас спереди, и из леса выступила целая группка статных тонких силуэтов. В темноте отчетливо мерцали их алые глаза. Костя замер на месте, я приостановилась за его плечом, с интересом поглядывая на компанию. Похожи на вампиров, если меня кто спросит.
- Что ты тут забыл, а, волчонок? – нежно спросил другой голос. Костя сделал шаг назад, отдавил мне ногу, снова подался вперед. Я услышала тихий скрип зубов, и мне стало не по себе.
- Извините, - вмешалась я, - а это что, ваша территория?
- Их, - тихо сказал Костя, - и не просто их, а…
- Очень их?
- Почти. Сейчас они могут отволочь нас к себе, потому что…
- Потому что это территория охоты! – расхохоталась женщина из группки.
- А у нас такая есть? – уточнила я.
- Есть.- Круто! – я схватила Коську за шкирку (пришлось приподняться на цыпочки) и дернула его назад, - тогда мы пойдем, народ. Простите за беспокойство, многоуважаемые, но мне жесть как охота посмотреть на нашу территорию охоты, там, говорят, зайцы водятся, а я давно зайчатинки не пробовала. Вы знаете, зайчатина повышает гемоглобин в крови, а вы же любите кровь, да? Ну вот, повышайте гемоглобин, ребят, мы уже уходим, мне нужно свой гемоглобин тоже повысить…
Я молола что только попадется, и пока вампиры обрабатывали информацию, я хорошенько толкнула вперед Костю и побежала.
Бег по лесу – это нечто, народ.
Нужно петлять между стволов, иногда перепрыгивать поваленные стволы, скользить на влажных шляпках грибов и проваливаться в подземные ручейки, холодные и мокрые. Нужно не отставать от своего спутника, нужно слушать, чтобы в ночных звуках уловить топот шести пар ног вампиров, нужно дышать, чтобы не рухнуть с колотьем в боку после первых же десяти метров. Я пыталась представить, что я волк, и бежать становилась еще интереснее. В какие-то мгновения мне мерещилось, что я и вправду бегу на четырех лапах, но вскакивала на ноги и продолжала бежать, бежать, бежать…
- Пытаются, ха-а-а, подсечь, ха-а, - раздался под локтем голос Кости, - впереди, ха-а…
- Вижу, - я прищурилась и вильнула влево, - свернем.
- Там река.
- Есть какие-то большие деревья?
- Не уверен, - мотнул головой мой наставник, - смотри внимательно сама.
- Отлично, - я криво ухмыльнулась и поднажала, услышав топот вампиров за спиной, - какие-то они медленные, нет?
- Обычные.
- Ну ладно, - еще несколько минут мы бежали в тишине. Впереди замаячил широкий ствол, и мы выскочили на крупную поляну, в середине которой высился толстый ствол огромного дерева. В темноте не удалось различить какой оно породы, но мне хватило вида роскошных корней и провалов между ними.- Кость, нам нужно сюда вернуться. Спрячемся под корнями, - просипела я. Костя кивнул, поравнялся со мной, схватил за локоть и вдруг развернулся назад и снова побежал. Мы просвистели мимо несущихся вперед вампиров и выскочили на поляну, головами вперед рухнули в щель между корнями и очутились внутри ствола. Тесное и трухлявое пространство наводило на мысль о мерзких насекомых, тут обитающих. Костя обмяк, спрятав лицо в ладонях, я тоже сидела разбитая и вялая.
- Хорошо побегали.
- Ага.
- Нас не найдут?
- Не знаю, - Костя болезненно поморщился, - отвянь, а?
- Уже отвяла, - обиделась я, упирая колени в противоположную стенку ствола. Мокрая джинса нацепляла на себя столько грязи, что впору было организовывать хозяйство с картошкой и помидорами. Я натянула на голову мокрый капюшон, сложила руки на груди и погрузилась в подобие транса – не дремота, но и не бодрствование.
- Если устала, то лучше сразу засыпай. Если будешь болтаться между сном и реальностью, то превратишься в волка, и я тут совсем задохнусь, - нежный Костин голос не мог меня долго раздражать. Я оживилась:
- Почему это превращусь? Как это вообще происходит?
- Когда превращаешься в оборотня важно повиснуть между «небом» и «землей» - между сном и реальностью, а для контроля над разумом необходимо оставить «якорь» в реальности. Это может быть концентрация на чьем-то голосе, или на звуке, или на ощущениях. Например, я могу сейчас заснуть, но заставить себя постоянно ощущать холод, и превращусь в волка.
- Так ты все-таки волк?
- Конечно. Просто… очень слабый. Даже в теле человека я сильнее, так что, - Костя дернул плечом, - спи.
- Так что спи. Отличный совет. Я не могу спать, когда мне холодно, - я сделала жалобное лицо.
- Обнимать я тебя не буду, ясно? – отрезал Костя.
- Не очень-то и хотелось, - попыталась сделать независимый вид я. На самом деле мне жутко нравился Костя, и я со страшной силой надеялась на свое женское обаяние, но, кажется, ему было по барабану, хоть я пень, хоть я дама в расцвете сил, - вот замерзну я, и что ты Ван Санычу скажешь?
- Что тебя съели вампиры. Спи, - легонько пнул меня Костя, - я разбужу тебя утром. По утрам вампиры спят, так что…
- А вампиры взаправду боятся солнца?
-У них аллергия на ультрафиолет, ожоги появляются. Спи.
- А чеснок?
- Тоже аллергия. Я тебя сейчас стукну, Карамелька!
- Да сплю-сплю я, - я демонстративно закрыла глаза и сжалась в мокрый холодный комочек голода и несчастия. К сожалению, Костя оказался тем еще жестокосердным гадом, поэтому разбудил меня еще более холодной и даже не днем, а до рассвета.
- Да пошел ты, - рыкнула я на него, зябко кутаясь во все еще влажную куртку. Горло нещадно сандило и было больно глотать.
- Жива она! Мокрая, как мышь, но живая, - меня грубо выволокли из ствола и уронили на землю.
- Девчонка еще! Сколько тебе, красавица?
- Много, я уже старая, - я прочухалась и различила в темноте поблескивающие красные зрачки вампиров. Мне этот вид не понравился, мне хотелось увидеть недовольную рожу Кости, а не стадо кровожадных аллергиков, - где Коська?
- У нас он. Сейчас ты скоренько добежишь до своей норы и скажешь своему начальнику, что Бланку мы одолжим до тех пор, пока они не вернут нам тех ребят, которых вы у нас украли пару недель назад. Запомнила, старая?
- Я запомнила, но не поняла, - у меня зашевелились на голове волосы, - вы что, его крадете?
- Крадем, - легко согласился вампир.
- Зачем? – тупо спросила я и тут же замахала руками, - в смысле, почему его, он же один, а ваших ребят сколько, шесть?