Вампиры и оборотни идут по моему следу

29

- Не двигайся, Василиса, - прошептала Мадина из темноты. Ее голос звучал со спины, и я медленно прикрыла глаза, стараясь не шевельнуть ни рукой, ни головой. Смерть, так скоро? Я тебя не ждала.
- Твоя жизнь больше не принесет никому боли, - последнее слово она будто хлюпнула – облизнула пересохшие губы.
- Это нормально – приносить кому-то боль, пока живешь. А вместе с болью и другие чувства. Я все еще не понимаю, почему ты так одержима идеей убить меня.
- Тебе, гадюке, никогда этого не понять, - хрипло рассмеялась Мадина, - rest in peace, Карамелькина.
Я уверена, если бы не следующее событие, она прострелила бы мне затылок, но мне в ногу вдруг бросилось что-то светлое, похожее на крошечного белого волчонка с длинным белым хвостом, и я рухнула на грязный, подгнивший пол, носом прямо в доски, рюкзак ударил меня под лопаткой острым замочком. Из глаз посыпались искры, что-то заверещала Мадинка, а меня подхватило, и понесло. Быстрое частое дыхание без хрипа, равномерный бег, запах дерева и теплой кожи.
- Женька так и не научил тебя бороться с гипнозом, Карамелька, так и не научил…
- Ты тоже хочешь меня убить?
- Совсем нет.
- Тогда ладно.
- Береги голову, - Костя поднырнул куда-то и опустил меня на пол. Каменистый и теплый. Нагрелось от весеннего солнца днем, наверное. Я подтянула к себе рюкзак, пошарила в нем. Мой. Ни одного пистолета или ножа, Женька все забрал себе.
- Так что случилось без меня? Ты все-таки борешься против Избранной?
- Ты встречалась с Саввой?
- Да.
- Да, я борюсь против Избранной. До меня долго доходило, почему она так на меня влияет, - в Костькины глаза вернулась сталь, но мне не была чувства роднее, чем эта его пронзительность, колючая и точная.
- А меня ты спас, потому что это дело принципа?
- Да, - Костя рассмеялся. Я так и знала. Все любят только Избранную, а я – «дело принципа». Как бы я не старалась стать сильнее. Костя шевельнулся в темноте, слегка приподнялся и взглянул в ночь серыми глазами, - нужно перепрятаться.
- А где Земляничкин?
- Савва, что ли? Он пытается убить Избранную, - спокойно ответил Костя, снова подхватил меня на руки и направился в лес. Правда, далеко не ушел – оглушительный выстрел разорвал тишину.
Из темноты выскочил Женька, не отводя прицела с Кости, весь исцарапанный и подбитый, встревоженный. Я сама выбралась из-под еще теплой, но уже мертвой Костькиной руки, в голове было пусто, меня била дрожь, но я молчала и даже не плакала. Поднялась на ноги и зашагала за Женькой, молча.
Мы выбрались из леса и отправились к местным охотникам. Залечив там раны, мы все-таки уехали в Иркутск, хотя Мадинку и нашли мертвой в старом домике лесничего. А вот Костиного тела не нашли, хотя я сама ходила искать вместе со всеми.
Думаю, его унес и похоронил Земляничкин.В Иркутске я закончила школу, мы с Женькой даже собирались пожениться, но однажды он просто не вернулся. Я обратилась к Иркутским охотникам – даже будучи Канари и нелюдем, я считалась таким же охотником, как и смертные, - и они помогли мне найти его тело. Простое тело, если честно, очень бледное и бескровное, с двумя дырочками от клыков на шее.
Самое обычное тело охотника, который не смог одержать победу над вампиром.
Женьку похоронили, мне пособолезновали, и забыли. Чтобы не остаться не при делах, я примкнула к охотникам, оттачивая навыки боевых искусств, как этого хотел когда-то Женька. Убивала своих сородичей, вампиров, водяных, фей. Один раз удалось пристрелить единорога, который прятался в школьном лесу и был похож на щенка с костяным выростом на крошечном черном лбу.
В кошмарах ко мне приходила Мадина, в серых грустных снах рядом со мной сидел Костя, Женька любил сниться мне и заставлять смеяться, от снов с Женькой я просыпалась с улыбкой и в слезах. А Земляничкин снился мне постоянно. Он маячил где-то далеко, был, и казалось, корил меня. Он смотрел на меня тусклыми красными глазами, и молча спрашивал – «как же так, Карамелькина?».
И мы встретились. Я шла на дело, собиралась выследить одиночку-вампира, опасного и изворотливого, словно змей. Он убивал своих жертв сразу, выпивал всю кровь до капли, оставляя не шее очень глубокие укусы. Ничем бы он и не отличался от других, но его почерк мне пришлось запомнить – он убивал только Жень. Девочек-Жень, мальчиков-Жек, старичков Евгениев и женщин Евгений.
И я не могла это игнорировать. Сама вызвалась найти его.
Назначила свидание в старом доме в старинном районе Иркутска, где были сплошь деревянные постройки, которые уходили под землю почти целиком. Он ответил, что охотно встретиться с предательницей.
Я пришла первой, оставив первую дорожку следов на свежем сером снегу. Чтобы не обжечь пальцы о серебро, я надела перчатки, и стискивала рукоять, не ощущая обжигающего металла. Пройдясь по скрипучим половицам и пригнувшись, чтобы не стукнуться о дверной косяк, я прошла в темную комнатку, куда попадал светлый луч луны.
Он пришел почти сразу.
Высокий.
Повзрослевший.
Красивый.
Земляничкин.Он улыбался мне и шутил, я ему что-то отвечала, не в силах отвести взгляд от его лица. Его клыки уже заметно отросли, стали острыми и опасными. Он заметил мой взгляд, улыбнулся и шагнул ко мне, раскинув руки в стороны. Я по инерции отшатнулась, а он сделал еще один шаг и обнял меня.
- Маленькая дура, - успела услышать я, прежде чем он вонзил клыки в мою шею. Он убил не один десяток Жень только для того, чтобы убивая меня, слышать мои рыдания.
Но я сильнее его.
Пистолет упирается в его живот.
Один выстрел.
Второй.
Он пошатнулся, я его оттолкнула, он упал.
Третий выстрел.
Четвертый.
Последний, в голову.
Я всего лишь спасла свою жизнь.
Через полгода я сидела в столовой общаги охотников, с кружкой какао и смотрела на конфету в серебристом фантике. Почему-то мне казалось, что ее принес мне не человек. Сквозь щель под дверью я видела четыре тонких светлых лапки, которые превратились в простую игру света, когда я приоткрыла кухонную дверь. Там лежала только крупная конфета.
Она же лежала предо мной на столе.
- К черту, - решилась я, развернула конфету, взвесила ее на руке, запихнула в рот и быстро запила чаем, после чего стремительно покинула общагу и направилась прямо в лес. Агония началась всего через два километра от города.
В конфете был сильный яд.
Я умерла, свернувшись гигантским пушистым комком под деревом.
Умерла, и душа моя растворилась в пространстве, потерявшись во времени, уже без возможности стать кем-то.
Так кончились мои посмертные приключения, и я не уверена, что кто-то когда-то смог найти скелет гигантского волка в двух километрах от городской черты Иркутска. Он стал частью дерева, а в ребрах скелета поселились белки.
Или ежи.