Вампиры и оборотни идут по моему следу

28

- Я слышал, как Земляничкин тебя гипнотизировал и пришел на всякий случай.
- Подслушивал?
- Если бы я не подслушивал, то тебя бы сейчас…
- Не продолжай. Я знаю. Как ты водишь машину? Ты же десятиклассник?
- Нет. Мне девятнадцать.
- Не ври!
- Смотри сама, - Женька вынул из бардачка паспорт и кинул мне. Я села и в полумраке разглядела дату рождения. И вправду, в августе ему исполнилось девятнадцать.
- А как ты тогда в школу попал?
- У нас не хватало людей, а у меня рожа детская, вот и определили в школу, как агента, - скрипнули шины, мы выехали на шоссе, - Земляничкин, гад, я ведь правда думал, что это настоящее серебро…
Я молчала, покачиваясь в такт движению автомобиля. Что же Мадинка сделала с мальчишками? Совсем головы потеряли, бедняги. Костя из тихого и замкнутого мальчика стал голубоглазым и смешливым, Земляничкин меня подставил, хотя такой был милый, Женька сошел с ума.
Что же ты творишь с людьми, влюбленность?
Мы с Женькой и вправду уехали в Тобольск. Поселились там, раздобыли мне новые документы, прикинулись родственниками. Он постоянно связывался со штабом охотников, уточнял положение Избранной. Она осталась на стороне оборотней, судя по всему, строила отношения с Костей. Про то, как отвечает Костя на ее милость, мне не рассказал никто – стали бы агенты выяснять такую чепуху. Вампирам пришлось пережить вспышку ярости Избранной – их поместье было разгромлено, больше половины убито. Женька до сих пор пытался выяснить, выжил ли Земляничкин и не помышляет ли он о мести. Мадина мстить точно собиралась – когда один из агентов слил ей поддельную информацию о нашем с Женькой местоположении (рассказали о коммунальной квартире в Ишиме), она исчезла на несколько дней, а потом эту самую коммуналку обнаружили разгромленной в пыль.
Я ходила в школу, училась больше на отличника, чем на хорошиста. Женька ежедневно пропадал – даже сменив место проживания, он все еще был охотником, отслеживал нечисть. Меня завербовали как агента охотников – не человек, но и не враг, ведь преследуется Избранной. Я так поняла, что не только Женьке не нравились Избранные, но и всему их клану охотников.
Женька учил меня обращаться с оружием, самым обычным, но позже обещал выделить серебряные пули для пистолетов и кинжал с серебряным лезвием. Я владела ими пониже, чем на среднячка, но этот смешной человек убеждал меня, что в критической ситуации я выдюжу. У него даже фамилия смешная оказалась – Канарейчик. Евгений Канарейчик.
А потом он узнал, что меня ищет Костька.
Костя сам пришел к штабу охотников, который был ближе всех к особняку оборотней, и смог добиться встречи с начальницей. Женька не знает подробностей, но, похоже, Костя на многое был готов, чтобы узнать о моем положении – Женька долго подбирал сова, чтобы потом выдавить: «он был…настойчив». Начальница не дала ему никакой информации, умница. Она очень точно предположила, что он может интересоваться моим положением, чтобы потом донести Избранной – ни дли кого не секрет, что они пара. В ее интересах было, чтобы я жила – Канари до сих пор считались неизученными, и охотники все планировали как-нибудь меня изучить.
К тому же, я была очень мощным союзником.Мы с Женькой поволновались по поводу Кости, но минуло полгода, близился конец учебного года, а новостей не поступало, и мы забыли об этом. Женька снова начал выходить на охоту, а не слоняться вокруг школы и квартиры, словно бы он мог защитить меня от Избранной.
Я снова вела жизнь простого смертного человека – в городе не очень-то и попревращаешься в волка, оставалось ходить в школу, водить дружбу с ребятами, посещать кружки и учиться готовить. Я радовалась каждому дню, каждый выделялся для меня событиями, и лишь иногда я тосковала по Косте и Земляничкину. Последнему я так и не нашла замены, а его молчание только солью сыпалось на рану. Возможно, он погиб тогда, и больше я не увижу никого, похожего на прекрасного и жестокого Земляничкина.
Может, оно и к лучшему.
В предпоследний учебный день я решила, что раз весь год была хорошей девочкой, то можно и схулиганить сегодня. Натянула вместо привычной юбки джинсы, вместо белой водолазки – блузку с открытыми плечами и прихватила джинсовый пиджачок. На улице была весна, солнечная и беззаботная, зеленели деревья, пахло цветами и весной, было свежо.
Женька убежал еще рано-рано утром, пока я спала, и уходя, я заперла дверь на оба замка, закинула ключи в сумку и бодро спустилась по лестнице, шлепая подошвами балеток о пятки. У дверей я подтянула их нормально и распахнула их.
Весна и вправду шла.
Я нырнула в плотный ароматный воздух и помчалась сквозь него, восторженно-особаченная, как лабрадор или спаниель. Мир вокруг расцветал акварелью, дышалось легко, весенний воздух морозил открытую кожу, но джинсовку я все равно не надевала. Потом, потом…
Я нырнула в переулок, мои шаги отдавались эхом где-то в самом конце улицы. Ни одного человека, только весна на пороге и раннее утро рядом с нею. Чтобы срезать, я всегда ходила по этому переулку. Окна тут темные, много парковочных мест, задники магазинов, а по утрам тут пусто и тихо.
Я как раз протискивалась мимо грузовика, как вдруг что-то мертвенно-холодное легло на мое плечо и с силой оттянуло назад. Меня швырнуло на стену, дух вышибло, перед глазами потемнело. Обжигающий лед обволок оба моих плеча, вдавливая в стену.
- На-шел, - запыхавшийся, но довольный мертвенно-плавный голос, словно кремовый, произнес это по слогам, словно в детской считалке. Я проморгалась, прищурилась, всматриваясь во вроде бы знакомое лицо…
- Земляничкин? Ты что ли?..
- Я, - он улыбался, совсем как сытый кот. Он по-прежнему носил эти неловкие серебряные серьги, волосы все в той же карешке, глаза темно-рябиновые. Он натянул какую-то черную куртку неизвестной мне породы, и теперь выглядел, как байкер.
- Живой, значит.- Теоретически, я уже давно мертв, - хмыкнул Земляничкин, не убирая рук с моих плеч, а когда я шевельнулась, чтобы выбраться, вдавил меня в стену еще сильнее.
- И что же тебе нужно?
- Просто увидеть тебя. Я соскучился.
- А потом расскажешь Мадинке? – я уже жалела, что не надела пиджак, - как ты меня вообще нашел?
- Это долгая история, и твоим ушкам ее слышать необязательно.
- Неужели ты совратил Женькину начальницу? – хохотнула я, пытаясь оттолкнуть Земляничкина от себя, - мне больно!
- Ты умеешь выбирать дороги и время. Сейчас тут никого нет, ты знаешь?
- И что?
- А то, - он оскалил выступающие клыки, - дорога была долгой и я голоден.
Я в замешательстве уставилась на его клыки, потом на его глаза, потом по сторонам и, наконец, снова на клыки. И впала в ступор секунды на две. Конечно, Земляничкин не ожидал, что вместо того, чтобы начать громко его ругать и умолять не кусать, я просто заеду кулаком по его лицу. Женька не учил меня рукопашному бою, но руки сами натренировались от частых стрельбищ и упражнений с кинжалом.
- Ай-й! – Земляничкин схватился за нос, и я поспешила отскочить от стены на безопасное расстояние. Вампир рассмеялся, не отнимая руки от носа, - ты и вправду очень колючая. Я всего лишь пошутил. Волчью кровь я пить никогда не стану.
- Придурок, - оскорбилась я, потирая кулак, и снова замахнулась, - добавить?
- Не стоит. Послушай, Мадина хочет тебе отомстить за тот случай. Не знаю, почему это так впилось в ее головку, но она почти одержима этим.
- Я знаю. Иначе бы и не пряталась.
- Женя тебе все рассказывает?
- Я знаю только про то, что она собирается меня уничтожить, как ту коммуналку в Ишиме, и что Костя теперь с ней.
- Костя не с ней. Он под прикрытием. Я с ним встречался, он нашел способ сопротивляться ее силе. Сейчас он ищет оружие, чтобы ее прикончить.
- Вау, - я действительно была впечатлена, - какой заговор. А как же серебро?
- Серебром ее не убить. Твой Женька уже пытался, я сам это видел. После того случая я шел по его следу от вашего особняка до самого Тобольска, а дальше – дело техники. Хотел тебя предупредить и предложить помощь. Понимаешь, это дело принципа – не дать Избранной прикончить свою цель.
- Мне хватает Женькиной защиты, Земляничкин. Хочешь помочь – уходи отсюда. Уходи и, молю, не ищи меня больше, хорошо? Мне не нужен ни ты, ни твоя защита, ни твои новости. Прошу. Уходи.
- Ты тупица, Карамелькина. Зачем ты отказываешься от доступной защиты? Я могу защитить тебя не хуже Женьки, он – всего лишь смертный.
- Мне все равно. Уходи, - я развернулась и зашагала к школе, на ходу набрасывая на плечи джинсовку. За спиной взревел мотор мотоцикла, прошуршали шины, шум затих вдали.
Не нужна его жалость и его помощь.
Я пощупала ноющие плечи. Весь день в школе придется носить джинсовку, чтоб никто не видел этих синяков.
Костя, значит, не любит Избранную? Костя нашел способ бороться с ее силой. Костя никогда не любил людей, только волков. Ясно, почему. От людей – одни хлопоты. Я не люблю Костю, я ему не симпатизирую, но почему так больно? Я люблю Земляничкина, которого сама же отослала.
Если Мадина сможет прочитать мысли Земляничкина, то мне больше не жить.Отсидев в школе пять уроков, я пошла домой кружным путем. Придя домой, я застала в квартире пустоту – Женька до сих пор не вернулся. Зашвырнув сумку в комнату, я полезла за аптечкой, которую пришлось завести, чтобы латать Женькины раны. Синяки пожелтели и побагровели, напоминая плохо сделанные татуировки. Я смазала оба плеча жирным слоем мази, закрутила ладонью крышку, чтобы не размазать по ней остатки белой мази с пальцев и засела на кухне с книгой, поджидая, пока мазь впитается.
Женька застал меня как раз за тем, как я размазывала одним пальцем комочек мази по плечу.
- Кто?
- Земляничкин.
- Как нашел?
- Шел по твоему следу после того, как ты чуть не убил Избранную серебром.
- Чего он хотел?
- Предлагал помощь по защите.
- Мы уезжаем.
- Куда? – я даже не удивилась. Это же очевидно. Смысл в прятках от всего мира, если о нас знает Земляничкин?
- В Иркутскую область.
- Далеко. Ладно, - я поднялась из-за стола, - тогда, вещи?
- Самое необходимое и оружие.
- А получится провезти?
- В поездах, вроде бы, до сих пор не проверяли багаж. А металлоискатели на вокзале пикают всегда. Я сделаю второе дно для сумки.
Женьке удалось раздобыть билеты – мы уезжали из Тобольска через неделю. Мы оплатили нашу съемную квартиру Женькиными деньгами на следующий месяц и постарались оставить все так, чтобы казалось, что мы до сих пор тут живем. Даже попросили соседку тут прибирать, и любому, кто спросит (кроме хозяев), говорить, что мы уехали на дачу и скоро вернемся.
Мы успели выехать до того, как нас кто-то успел перехватить, удачно сели на поезд и уехали. На второй день тряски в поезде, за несколько часов до остановки в Новосибирске, где мы пересаживались на другой поезд, Женьке пришло сообщение.
«Объявился Земляничкин. Пытался сообщиться с Рыбниковым»
- Он решил действовать открыто.
- Рыбников – это кто?
- Костя.
- Ясно, - я ткнула пластиковой вилкой в банку с дошираком, - они либо собираются действовать против Избранной вместе, либо Земляничкин мне наврал и он все-таки заодно с Мадиной и Костей.
- Кстати, о Мадине.
- Что? – я подняла взгляд на Женьку. На его лице за последние полгода прибавилось шрамов, но взрослее выглядеть он не стал. Все такой же шестнадцатилетний мальчишка.
- Она объявила на тебя охоту открыто. На, читай.
- «Софийкина воззвала к оборотням и смогла отстоять идею по уничтожению Канари, мотивируя ненадежностью и опасностью Карамелькиной для репутации оборотней. Продолжаю вести наблюдение», - телефон в моей руке завибрировал, - у тебя сообщение. Я прочитаю? «Софийкина и Рыбников исчезли»…это как с коммуналкой? Ты сливал им какую-то информацию?
- Я ничего не говорил. И никто не мог рассказать, - Женька выхватил у меня свой телефон. Его горячие пальцы царапнули кожу, охотник выглядел испуганным.
- Земляничкин, - поняла я, - он пытался связаться с Костей.
- Бл-л-л-лин… - Женька поднял телефон, - связь пропала. Отъехали от города.
- Нам теперь нельзя в Иркутскую.
- Попробую купить другие билеты в Новосибирске.
- Мне страшно.
- Мне тоже.
- Можно ли защититься от Избранной?
- Я не знаю, - Женька мрачно смотрел в столешницу, сжимая в пальцах телефон.
На вокзале Женька убежал покупать билеты. Я осталась одна, с его рюкзаком через одно плечо и со своим через другое. Не знаю, что случилось, но очнулась я уже где-то в темноте. Пахло сырыми досками, было холодно, плечо оттягивал один рюкзак.
Голова болела, как после гипноза.