"Капкан."

*************

  Кесем Султан помогала мне еще не один раз.
Не знаю, чем я заслужила ее благосклонность, но по ее приказу мне доставляли морфий еще в течение двух месяцев, а потом все прекратилось, что стало для меня большим испытанием.
Я была уже зависима от опия, мне было его все мало и мало, и еще я злилась, что не получала того эффекта, который был в самом начале. Сейчас его действие было подобно вспышке, а потом я дрожала, прижимаясь к стене и прося еще.
Моя зависимость была понятна всем, и поэтому врачи даже не обращали на меня внимания, лишь изредка давая успокаивающее или усыпляющие травы, но это не помогало.
Меня ломало, болели кости, мне было постоянно холодно, и я думала: "вот бы выпить еще одну порцию, всего порцию, и все пройдет."
Я металась от одной стены к другой, чувствуя, как стены кафеса давят на меня. Я не представляла, как смогу жить постоянно взаперти и постоянно раздражалась, срываясь даже на Мустафе, который печально сжался в угол кровати, не понимая, что происходит.
Первые дни были особо тяжелые для меня.
Я могла разбить вазу о стену, а потом истерить, не переставая:

- Выпустите! Кесем Султан велела Вам давать мне морфий, но Вы ослушались ее приказа! Если она узнает, то Вам несдобровать. Поэтому дайте мне то, что я хочу и на этом закончим.

- Кесем Султан доложено о твоем состоянии. В морфии больше необходимости нет, он и так вызвал у тебя привыкание. - доносился голос за дверью.

И я кричала, колотя стену руками до крови:

- Прошу... В последний раз.. Я больше не попрошу...

Но люди были глухи к моим мольбам. Тогда я стала врать, чего не делала раньше, но, чтобы получить желаемое, я готова была упасть и так низко.

- У тебя опять болит низ живота. - жаловалась я. - Вы, наверно, что-то неправильно сделали...

Но никто не верил мне, понимая, что ничего к этому времени у меня болеть не могло.
Но болело. Болел не низ живота, а все тело. И я не знала, куда деться от этой боли. Приходилось, стиснув зубы, терпеть. Другого мне не оставалось. Я не могла сломать твердую стену, не могла выбраться из своего добровольного заточения. Наступил период моего отчаяния.
Я плохо помню эти дни, все дни смешались в один. Я впала в беспамятство, бредила, не могла даже встать, словно потеряла все силы, которые у меня были.
Моментами лишь понимала, что кто-то заботливо смачивает мой лоб холодной водой, пытаясь сбить жар. Мне было то жутко холодно, то жарко. Бросало из одной крайности в другую. Все мои дни превратились в ад. Мне казалось, что мне никогда не станет легче, и эти муки я буду испытывать вечно, но внезапно пришло успокоение. Я думала умру, но я выжила. Смогла выбраться из дна, в который сама и упала. Выкарабкалась из глубокой ямы, из капкана, который не хотел меня выпускать.
Эти дни были тяжелыми для меня, но я не могла и знать, что впереди будут дни тяжелее.

  Теперь, когда все было позади, я ужасалась своему поведению и состоянию. 

Когда ты зависим, ты это плохо понимаешь, считая, что можешь бросить в любой момент - так думала и я, даже не догадываясь, что еще немного и ради морфий была бы готова на все. Я уже была на пути к этому.
Я лишь благодарила Бога, что эти дни остались позади, что я выбралась, смогла, давая себе обещание, что впредь буду осторожна. Я не должна была так себя вести, я должна была быть поддержкой Мустафе, помогать ему, как помощь оказалась нужной мне.
Теперь все должно было быть по-другому. Я всю себя готова была посвятить ему, желая забыть тот ужас, который мне пришлось пережить и ему вместе со мной.
Единственное, что расстраивало меня, - это отсутствие свободы. Я вспоминала те дни, когда могла спокойно гулять в саду, идти туда, куда пожелаю, и тосковала.
Хотя пусть сейчас я и в клетке, но жизнь без Мустафы в полной свободе, было бы что-то похуже клетки.
Главное, что я была рядом с ним, и могла поправить наше положение, чем и собиралась заняться.
Попросив у стражи листок с пером, я принялась писать:

" Уважаемая Кесем Султан, Султанша всех Султанш,
Не знаю, чем я, жалкая наложница, заслужила Вашего милосердия и доброты, но именно Вы оказались лучом света в мои темные дни. Не знаю, как мне Вам отплатить, чтобы я ни сделала, будет мало, но я верю, что наступит день, и я Вам пригожусь. Пусть это будет и маленькое дело, но я выполню его с удовольствием. Вы всегда можете положиться на меня. В ваших рядах на одного переданного раба стало больше.
Сейчас я обращаюсь к Вам с очередной просьбой. Надеюсь, Вы не сочтете ее за наглость. Прошу предоставить нам возможность, хоть изредка, но выходить погулять с Мустафой в саду. Обращаюсь к Вам, как к Валиде этого дворца, пусть Вы ею официально и не являетесь. Это моя последняя просьба, больше я не посмею Вам докучать. Для нашего счастья с Мустафой этого будет достаточно.
С уважением, навеки Ваша рабыня Мехнура."

Докончив писать, я отложила письмо в сторону, несколько раз перечитав.
Надеюсь, она не примет это за лесть, а увидит мое истинное отношение.
Все-таки не зря о Кесем Султан так много говорили и восторгались ею. Она заслуживала уважения и почета.
Встав с места, я взяла в руки письмо и передала его через окошко.

- Это послание для Кесем Султан. - твердо произнесла я, но ответа не последовало.

Лишь большая мужская рука забрала конверт, не произнося ни слова.

*************