Я тебя нашёл

Часть 26

  — Вам, что нужно? Овощи или фрукты? — я развела в стороны руки, указывая на прилавки.
— И то, и то, — какой красноречивый ответ, Уолт!
Я закатила глаза, пользуясь тем, что иду впереди него — брат катит тележку с продуктами сзади.
— А поточнее можно?!
Сегодня прекрасный день — вторник. Солнечный, ясный, бодрый вторник! И вместо того, чтобы сходить куда-нибудь развлечься, я хожу по супермаркету в сопровождении Уолта. Видите ли, Ганриэтта занимается подготовкой к свадьбе, в которую, чувствую, скоро и меня вовлекут, а «бедного» жениха бросили одного, отправив за продуктами, ведь холодильник в их квартире опустел. Час назад, когда я уже предвкушала поход в кино (билеты ещё вчера по пути с работы купила), Ганриэтта позвонила мне и слёзным голосом попросила съездить с братом, ибо он, несчастный, потеряется в прилавках и накупит всякой ерунды. И вот, я здесь! Короткий разочарованный вздох вырвался из груди, стоило посмотреть на наручные часики. Я непозволительно опаздывала, и было ясно, что уже никуда не пойду, кроме как домой.
— Куда тебе столько шоколада? — удивился Уолт, когда я буквально сгребла руками по одной плитке каждого вида.
Я повернулась к нему с таким лицом, как будто он отнял у меня что-то очень дорогое и незаменимое. Короче, сейчас слёзы потекут, из-за него — изверга.
— Сделаю горячий шоколад, напьюсь и на этой сладкой ноте умру, — я раскрыла руки, сбрасывая всё в тележку, и пошла дальше — к молочному отделу.
Уолт только хмыкнул, ничего не говоря о том, что из большей части этих плиток сделать напиток не получится, потому что они с начинкой.
Я взяла две бутылки ряженки, три питьевых йогурта и, нахмурившись, повернулась к брату.
— А какой Ганриэтта любит?
— Любой. А ещё она не любит ряженку — только кефир.
Я кивнула, бросая в тележку взятый йогурт, одну бутылку ряженки, а вторую заменила на кефир. Себе я взяла йогурт в стаканчиках. Люблю открыть сразу упаковку — четыре стаканчика — и чувствовать себя королевой.
— Колбаса?
В ответ Уолт покачал головой. Ну и пошли вы! А себе возьму палочку сырокопчёной. Правда, есть её буду недели две, но оно стоит — вкусная.
— Сыр?
Он закивал. Ну, наконец-то. А то послали за продуктами и ничего не покупают!
— Слушай, — задумалась я, — Ганриэтта — вегетарианка?
— Нет. С чего ты взяла?
— Кто же от колбасы отказывается?! — буркнула я, чем вызвала смех брата.
— Колбасу едят с хлебом, а она боится растолстеть, поэтому, если и ест много, то растительную пищу, — пояснил он. Я хмыкнула. — Вообще, нужно кусок мяса взять. Большой.
— Прям большой? — усмехнулась я.
— Я хочу мяса, — твёрдо сказал Уолт и покатил вперёд тележку.
— Мужик, — протянула я с насмешкой в голосе. — Ничего не скажешь.
— Ой ли? — ухмыльнулся брат. — Кто кормил Шэйна отбивными?
Я вытаращила глаза и стукнула Уолта огурцом.
— Я не виновата, что у него талант приходить не вовремя!
Огурец, не выдержав моего мощного удара по не менее мощной спине парня, треснул пополам.
— Уолт! — я тупо пялилась на овощ, не в силах поверить в это.
— Ха, этот заберёшь себе, — злорадно усмехнулся брат.
Я возмущённо выбежала вперёд, останавливая тележку.
— Я выберу тебе протухшее мясо! — и показала язык.
— Эй! — возмутился Уолт.
После того, как мы распределили продукты по принципу «моё-твоё», я выразила желание отправиться домой пешком, брат не стал спорить, но потребовал, чтобы отзвонилась, когда приду.
— Ну, я же не маленькая! — только и смогла фыркнуть, неся два пакета.
Темнеет поздно, поэтому в девять часов ещё довольно светло. Я шла через набережную. Надо же, здесь всегда пустынно — ни одного человека. Даже страшно немного становится. Лавочку, на которой некогда сидела с Шэйном, я приметила издалека. На этот раз здесь не было убитого горем парня. Как я уже сказала, не было никого. Я села на то же место, что и в прошлый раз. Поразительно, как быстро летит время, и как мы меняемся за этот небольшой промежуток. Помнится, я возненавидела Эдана с одного взгляда на фотографию и всячески старалась избегать, а ещё до безумия его боялась. Тогда это казалось важным, а сейчас мне как-то всё равно. Осознать, что ты влюблён, намного сложнее, чем влюбиться. И на это уходит намного больше времени. Когда это произошло? Ну... Точно не с первого взгляда и разговора! Может, когда я увидела его здесь на лавочке? Нет-нет. А! Знаю! Когда зашла в каюту и увидела волка! Сначала я влюбилась в татуировку, а уже потом в её хозяина, когда он повернулся ко мне. Забавно.
Я усмехнулась. Водная гладь пестрела мелкими волнами, из-за лёгкого ветра. Река темнела также медленно, как и небо, которое приобрело пепельно-синий оттенок. Наверное, пора идти.
Сбоку появился рожок мороженого, я удивлённо повернула голову, глядя на него.
— Буду выдавать твои пятнадцать килограммов постепенно, чтобы не съела всё сразу. А то заболеешь ещё.
Я посмотрела вверх и криво улыбнулась: вспомни лучик, вот и солнце!
Так всегда и происходит. Сидишь себе, не трогаешь никого, мысленно выдаёшь грамотные речи... И вдруг кто-то нарушает всё это великолепие, разрушая тишину, спокойствие и одиночество, успевшее впиться своими когтями в тебя. Но я не обижалась на Шэйна за это. И да, мороженое сыграло не последнюю роль.
Он присел рядом с таким же рожком в руках. Как приятно, когда у тебя есть знакомый, который разбирается в мороженом. Вот Кесс, например, всякое дерьмо выбирает, причём каждый раз умудряется найти новое. Я с удовольствием начала лизать мороженку. За это и люблю на палочке или в стакане — его можно не есть ложкой. Активно работая языком, я мельком взглянула на Шэйна и замерла. Он как-то странно смотрел на меня, а я не могла понять почему.
— Можно просьбу? — приглушённо спросил он, сглотнув. Я моргнула. — Лучше кусай.
Что-о? Не указывай мне, как есть мороженое! Я недовольно поджала губы.
— Чего голос такой хриплый? Заболел? — что ж, если кусать — тоже вкусно. Ладно, так уж и быть.
— Нет.
Тут я вспомнила и о своём проигрыше. Сейчас мне даже хочется это сделать. Боже, влюблённые девушки на самом деле такие дуры. Ужасно.
Я поднимаюсь с лавки и вздыхаю, не решаясь. Шэйн вопросительно на меня смотрит. Я пожимаю плечами и преспокойненько откусываю пломбир. Парень отвернулся. Блин, а это сложнее, чем я думала. Я откашлялась.
— Как дела на работе? — правильно, Эшли, отвлекись немного, а потом неожиданно поцелуй, чтобы и сама не ожидала.
Шэйн откинулся на спинку, разминая шею.
— Нормально всё на работе, — буркнул он. — Устал.
— Так чего же ты сюда приехал? Мог бы сразу домой.
Вот не люблю, когда он так на меня смотрит. Хоть сквозь землю провались. Я нарочито медленно откусываю белую и вафельную части. На губах остаётся немного мороженого, и я быстро его слизываю. У Шэйна расширились зрачки, и я это замечаю, только потому, что стою близко. Он отворачивается и смотрит перед собой.
— А, может, я здесь отдыхаю! — слишком резко отвечает парень и, заметив это, виновато смотрит на меня.
Видеть его виноватый взгляд настолько непривычно и вообще необычно, что я замираю с открытым ртом в сантиметре от рожка.
— Нормальные люди, — говорю, приходя в себя, — отдыхают дома, в кругу семьи или просто любимых вещей, людей или животных.
Помедлив, Шэйн озадаченно отвечает:
— Ну... Я же с тобой.
Кто может подавиться даже вафельным стаканчиком? Конечно же, я, мне показалось, что сейчас в глазах потемнеет.
— Просто кошмар какой-то, — буркнула я.
— В смысле?
— В присутствии вашей семьи я никак не могу нормально поесть. Вечно давлюсь. Ужас.
— Если бы ты ела спокойно и аккуратно, а не как кашалот, заглатывающий сколько влезет планктона, то...
Я нагинаюсь и на пару секунд прижимаюсь к его губам. Когда я отстраняюсь, чувствую, как на лице вспыхивает весёлая улыбка. Мне смешно, от вида растерянного Шэйна. Мне смешно, от детской радости в сердце. Мне смешно, от того, как быстро бьётся сердце. Мне смешно, а зачем грустить?
Шэйн с досадой вздыхает.
— Как жаль.
— Чего жаль? — я продолжаю улыбаться.
— Очень жаль, что в день нашего спора я не поставил тебя на счётчик, чтобы с каждым днём наплывали проценты и увеличивалось количество поцелуев. Вот какой после этого из меня бизнесмен? — в его голосе столько негодования и искренней печали, что я не выдерживаю и заливаюсь смехом.
Я смеюсь, весело и заливисто, чтобы не было времени вспомнить о неловкости и начать краснеть от стыда.
— Ладно. Мне пора, — пытаясь отдышаться говорю я, поднимая пакеты.
— Давай, довезу, — это не предложение и не вопрос — это утверждение.
Шэйн берёт пакеты из моих рук, на секунду соприкасаясь пальцами. Я смотрю вниз, в сторону, только не на него. А нам ещё ехать вместе.
— Ты в багажник, или окажешь мне честь? — он прекрасно понимает, что я не помещусь с пакетами, и иронично поднимает бровь.
— Я на заднем...
Когда тяну руку к дверце, Шэйн накрывает её сверху своей, останавливая.
— Карэн там... Сок пролила. И его ещё не чистили.
— Ты бы лучше спросил, что ты за бизнесмен, если врать не умеешь, — вздохнула я, садясь на переднее сидение.
Какой-то он странный. Я бы себя уже об стенку приложила за такое поведение, а этот терпит. Ехали мы в полном молчании, только музыка играла. Шэйн возобновил разговор в конце пути.
— Скоро свадьба, да?
— Да, — я вздохнула. — Мне сегодня с Уолтом скупляться пришлось. Ганриэтта попросила. Она занимается подготовкой с нашими матерями и, чувствую, скоро меня припашут туда же.
— Почему ты сказала парню из Майами, что я твой жених?
А вот этот вопрос заставил меня заткнуться. Блин, Ганриэтта, у тебя слишком длинный язык!
Я разозлилась, сама не зная почему. Мне просто нужно было что-нибудь сказать, чтобы от меня отлип этот ловелас! Ну, не рассказывать же о том, что в тот момент у меня перед глазами татуировка стояла! Победитель по жизни.
— Я говорила, что у меня есть жених, — процедила я сквозь зубы. — Но про тебя не было сказано ни слова. Даже не представляю, откуда у тебя взялся этот вопрос.
— То есть, — Шэйн остановил машину, — просто отмазалась?
— А почему тебя это так волнует? — я недоумённо смотрю на него. — К тому же, — продолжаю будничным тоном, потягиваясь, насколько позволяет крыша, — ты сам говорил, чтобы я не ходила гулять на набережную, так что это случилось из-за тебя.
Шэйн скривил губы в недовольной ухмылке и раздражённо произнёс, выбираясь наружу:
— Интересно, с каких это пор ты меня беспрекословно слушаешься?
Я, не отставая, вылезла за ним с противоположной стороны.
— Меня тоже интересует, с какой такой радости, когда я говорю о своём женихе, — я сделала кавычки пальцами, — ты считаешь, что тебя это как-то касается.
Парень издал короткий смешок и пошёл открывать багажник.
— Слишком много вопросов набралось у нас обоих, не так ли? — он почему-то нервно улыбался, я встала рядом с ним, скрестив руки. Меня, например, не интересует сколько между нами встало вопросов. Если начну с ними разбираться, не исключено, что он мне понравится ещё больше. — Нужно как-нибудь встретиться и со всем этим разобраться.
Я хмыкнула.
— Думаю, раньше свадьбы не получится.
— Почему?
— Потому что сейчас идёт подготовка к ней и, если ты думаешь, что нам удастся остаться не у дел, то очень ошибаешься. Это была бы непростительная наивность с твоей стороны.
Шэйн ухмылялся, пока я не попробовала забрать пакеты из его рук. Он их отвёл в сторону, я за ними, поднял вверх, я за ними. В конце концов, недовольно скривившись, я отвернулась и обиженно буркнула:
— Достал.
Нет, ну серьёзно, почему он постоянно издевается? Ведёт себя, как какой-то восьмиклассник, отобравший у девочки пенал. Гад.
— Эшли... — начинает он примирительным тоном, но я его перебиваю.
— Если проигрываешь в словесной баталии, то сразу пытаешься физически победить? — резко поворачиваюсь к нему, гневно сжав кулаки. — Так трудно признать поражение?! Признать, что кто-то оказался прав, а ты нет?! Гордость жмёт?!
Пользуясь его замешательством, я выхватываю оба пакета и стремительно удаляюсь в подъезд. Только зайдя домой, я делаю глубокий вдох и полный выдох. Ох и взъелась я что-то. Ни с того, ни с сего. Рядом с ним на истеричку становлюсь похожей.

Как всегда, возле двери меня ожидает Дэйзи. Я улыбаюсь ей, и мы вместе идём на кухню. Сегодня меня ждёт горячий шоколад, и нужно поработать, так как свадьба будет в будний день, и я отпрошусь с работы (надеюсь, меня отпустят). Самое любимое лакомство моей кошки — это молоко. Простое, ни с чем не смешанное, молоко. Наливая его в мисочку, я раздумывала над тем, какой нынче стала моя жизнь — ни минуты покоя! «Просто добавь Шэйна» называется. Я слишком сильно сжала пакет, из-за чего немного жидкости вылилось на столешницу. Дэйзи недовольно фыркнула.
— Прости, сама понимаю, что это расточительство, — виновато произнесла я, наблюдая за тем, как кошка слизывает мои косяки.
Ну вот. Даже питомец полезнее меня, не будь в обиду сказано.

Дэйзи мирно спала рядом со мной на постели. Три часа ночи, что ещё можно делать? Я отвечу: редактировать главы. Вообще, если подумать, все люди эгоисты — кто-то в меньшей, кто-то в большей степени. Кто-то скрывает это, прячет, но иногда оно всё равно выпячивается наружу. Например, Уолт и Ганриэтта. Раньше я ни за ней, ни за братцем такого не замечала, но сейчас, во время подготовки к своей свадьбе, они ведут себя так, будто все им что-то должны. Наверное, имеют на это право. Всё-таки свадьба — это очень важно. Но я из-за этого всего чувствую себя, как минимум, разбитой. У меня нет возможности провести хоть один вечер так, как я этого хочу. Более того, даже если бы меня оставили в покое, я всё равно должна была бы тратить всё своё время на работу, чтобы показать, какая я молодец, и мне можно дать отгул. И зачем ходить с Уолтом по магазинам? Он всегда сам отлично справлялся! Скоро моему спокойствию вообще придёт конец, ведь не за горами то время, когда меня, как подружку невесты (на что меня заставили — я отбивалась, как могла), просто засосёт вся эта суматоха, а ещё в эту субботу Ганриэтта тащит меня в ателье, как и несколько других девушек, чтобы нам сшили специальные платья (если она ещё и розовый цвет выберет, то я точно свалю куда-нибудь на Ямайку, чтобы меня никто не заставил поехать на свадьбу).
Ужас. Если бы я знала, что так будет... Стоп. А, что будет, если я когда-нибудь тоже захочу замуж? Тогда вся подготовка будет на... Нет-нет-нет!!! НИ ЗА ЧТО!
Я широко открыла глаза, когда увидела, что напечатала это самое «ни за что» в тексте. Так, всё. Пора спать. А то уже шарики за ролики и по бульвару.