Утром я просыпаюсь из-за лая. Кажется, он раздаётся над самым ухом. Я медленно открываю глаза, сонно потягиваюсь и смотрю перед собой. Большая пушистая морда.
— Оскар? — голос после сна хриплый.
Пёс снова гавкает, трётся о мою руку носом, а потом лижет лицо. Это слишком неожиданное пробуждение.
— Кто тебя сюда впустил? — ласково спрашиваю я, гладя его за ухом.
М-да, Дэйзи не позволяет себе такой наглости. Она прекрасно знает во сколько встанет хозяйка и пойдёт на работу. О Господи! Мне же на работу! Я чуть ли не подпрыгиваю и тянусь к будильнику на прикроватной тумбочке. Без пяти шесть. Фух, слава богу. Я облегчённо выдыхаю, падая на подушки. Уснуть мне больше не удастся. По крайней мере, не с маламутом на постели.
Внезапно на меня накатывает вдохновение. Я тянусь вниз, вытаскиваю ноутбук и включаю его. Блин... Зарядка кончилась. Я же всегда его вечером заряжаю! Эти люди рушат все мои планы! Я достаю провод, и после недолгих поисков вставляю в розетку, подсоединяя ноутбук. Прощай, вдохновение. Приходи попозже. Ну пожалуйста. Только не уходи навсегда.
Всё это время пёс внимательно следит за мной своими глазами. Я подхожу обратно и сажусь на кровать. Держу его морду двумя руками.
— И всё-таки, как же ты сюда забрёл, красавчик?
— Я уж подумал, ты это мне говоришь.
Я поворачиваюсь в сторону двери — там стоит Шэйн. Он в пижамных штанах и боксерке, тёмные волосы взлохмачены. Я не могу отвести от него взгляда. Слишком много утренних визитов. Это обескураживает.
— Прости, что он тебя разбудил. Это я виноват.
Тут я вспоминаю, что тоже ещё не расчесывала волосы и вообще-то сижу в том в чём сплю. Какой кошмар. Кажется, я краснею. Впервые в жизни я в такой ситуации.
— Ой, прости, — взволнованно говорит Шэйн, замечая мою реакцию. Как же стыдно. — Тебе неловко? Ты прекрасно выглядишь! И шорты, и майка, и...
— Ты смотри, — я с негодованием обращаюсь к Оскару, — он уже всё рассмотреть успел! Настоящий мужик!
— Да с каких пор ты вообще стесняешься меня?! — парень повышает голос.
— С тех самых! — в тон ему отвечаю я, отползая на противоположную сторону, и прячусь за псом, поглаживая его мягкую шерсть. — С тех самых, как ты начал двусмысленно выражаться и совершать странные поступки.
Шэйн изогнул бровь и скрестил руки. Дверь за его спиной хлопнула. Я отвернулась, внимательно осматривая пёсика, который повернулся ко мне мордой.
— И какие мои поступки ты называешь «странными»?
Я буквально чувствую, как напряжение наполняет комнату от пола до потолка. Вот он, тот самый момент, я спрошу у Шэйна, почему он не отменил помолвку. Да, я сделаю это. Я набираю побольше воздуха в лёгкие. И почему это так тяжело? Я боюсь услышать ответ? Как глупо.
Когда слова уже были готовы сорваться с языка, меня останавливает Оскар. Сначала он тычется мордой в моё плечо, а потом просто заваливает на спину и снова лижет лицо. Это, наверное, судьба. Вся моя серьёзность улетучивается со скоростью света. Я прикрываюсь руками, смеюсь и выкрикиваю:
— Хватит! Ну, Оскар! Прекрати!
Пёс прекращает свои манипуляции, кладёт передние лапы мне на живот, а сверху — голову. Я глажу его и пытаюсь отдышаться.
— Ты должен ему что-нибудь вкусненькое, — прерывисто говорю я, всё ещё лёжа на спине. — Он только что предотвратил нашу новую ссору. С самого утра.
Я слышу, что парень усмехается. Потом Шэйн подходит к нам и становится сбоку. Я вижу на его лице добрую улыбку. В кои-то веки не ехидную!
— Подлизываешься, да? — обращается он к Оскару. — А ну, вставай с неё!
Пёс медленно садится на кровати, я поднимаюсь на локтях. Он издаёт короткий жалобный звук. Я вскакиваю и, расставив руки в стороны, прикрываю Оскара собой.
— Не кричи на него!
Должно быть, это выглядит смешно. У меня очень возмущённое лицо. Шэйн с недоумением смотрит на меня, а потом наклоняется. Его губы скривились в ухмылке.
— Готова заменить его собой?
Я упираю кулаки в бока и строго смотрю на него.
— Это моя комната, и я здесь хозяйка, так что не смей так себя вести! — ого, занесло меня.
— Это мой дом, и я здесь хозяин. Я веду себя, как хочу, — он чётко выговаривает слова, чтобы внушить мне это.
— Не переживай, — я снисходительно улыбаюсь, — скоро я уеду, а до того момента веди себя гостеприимно.
Мне показалось, что на секунду на его лице мелькнуло недовольство, словно ему было неприятно то, что я ему сказала.
— М-да, твои ночные похождения даром не проходят, — вздыхает Шэйн.
— В смысле? — я недоумённо смотрю на него.
— Посмотри, какие щечки. Ещё и надула их так обиженно.
Он нежно проводит пальцем по моему лицу. От удивления я открываю рот, но сказать ничего не могу, он мне кажется очень красивым, и как-то странно смотрит на меня. Никогда не понимала этого взгляда. Шэйн начал так на меня смотреть с того дня на яхте. Блин, от воспоминаний я почувствовала, что начинаю облизывать губы.
— У тебя глаза блестят. О чём думаешь? — совсем тихо спрашивает Шэйн.
Я прихожу в себя и скидываю его ладонь, которая замерла у меня на подбородке.
— Хочу волка! — это почти правда, но я ведь не о животном.
— Че-го? — обалдело смотрит на меня. — Оскар, что ты с ней сделал? — очень строгий тон.
Я махаю руками.
— Да, нет-нет! Не в ЭТОМ смысле, — несложно понять о чём подумал Шэйн, извращенец. — Мне нравится твоя татуировка!
— Такую же хочешь сделать? — он поднимает брови.
— Нет, — мне это уже надоедает. — На мужском красивом теле это смотрится потрясающе, а вот на женском будет не то.
— Красивом теле?
О-о. Я попала. На его лице появляется насмешливая улыбка. Я недовольно цокаю и рычу от досады. Шэйн, увидев это, смеётся от всей души. Вот же придурок.
— Придурок, — констатирую этот факт.
— С красивым телом, — он пытается успокоиться.
— Никто и не спорит, — спокойно говорю я и потягиваюсь — короткая майка поднимается, оголяя мой плоский живот.
В момент лицо Шэйна становится серьёзным, глаза — внимательными. В них проскакивает что-то хищное. Я настораживаюсь и слегка, наклоняюсь, чтобы ткань опустилась. Но не тут-то было. Из-за наклона вырез майки оттопырился, а парень, между прочим, стоит передо мной. Высоко сижу, далеко гляжу, блин!
— Эй! — я вожу перед собой рукой, чтобы привлечь его внимание.
— М?
Шэйн поднимает на меня задумчивый взгляд.
— Ты что — вампир? — смеюсь я. Он вопросительно смотрит. — Ну, у тебя же глаза светло-карие, а сейчас потемнели, как будто...
Я замираю, улыбка сползает с лица. Вот же...
— Так, мне надо принять душ и переодеться. Валите отсюда, мальчики, — тараторю я, отвернувшись в сторону.
Парень делает шаг, бросает кличку пса и быстро выходит из комнаты вместе с ним. Да уж, приехали. Что это было?
Я беру в руки платье, которое мама привезла для меня. Синее, с тонким красным поясом. Надеваю на себя и смотрю в зеркало, моментально вспоминая почему ношу его редко. Оно на две ладони выше колен, а ещё облегает фигуру, как вторая кожа. Я ничего не имею против — это платье мне очень идёт и подчёркивает все достоинства тела. Вот только его не наденешь просто так, куда попало. И вообще, что задумала моя мамочка? Чую, не даром она выбрала именно эту одежду, учитывая то, что наряд висел в самом конце второго ряда.
Я расчёсываю волосы, подкрашиваю глаза и губы, ещё раз смотрю на себя в зеркало. Наверное, всё дело во взгляде Шэйна. Он не даёт мне покоя. А тут ещё и это дурацкое платье!.. Ладно. Всё равно больше ничего нет. Я вздыхаю и смотрю на часы. Пять минут восьмого. Я УЖЕ опаздываю. Привыкла, что работа в пятнадцати минутах ходьбы, а тут целый час до города. Это просто кошмар.
Я спускаюсь по лестнице во всеоружии: на плече сумка с ноутбуком, на другом — моя сумка и вчерашняя одежда в ней. Как ни странно, Маэри, Ганриэтта и мама уже внизу и опять что-то рьяно обсуждают. По отрывкам фраз, доносящихся оттуда, я могу сделать вывод, что дискуссия опять-таки о свадьбе. Похоже, им не найти другой темы для разговора, пока не пройдёт вторник.
— Доброе утро! — я выдавливаю улыбку, потому что всё ещё сплю и едва не валюсь на этих дурацких каблуках, с которыми у меня никогда не было проблем.
Все в разнобой говорят мне тоже самое. Я слышу шаги за спиной, и через мгновение рядом возникает Шэйн, он на ходу застёгивает запонки, пиджак висит на его руке.
— Всем доброе утро! — громко обращается парень, а потом тише добавляет: — Пошли, я тебя отвезу.
— Не переживай, меня ждёт такси.
Мой невозмутимый вид не помогает. Меня просто-напросто берут за руку и буквально тащат к выходу. Причём Шэйн шагает так быстро (а, может, просто широкими шагами), что я едва успеваю за ним. На все мои попытки сопротивления он отвечает одной фразой, ехидно улыбаясь:
— Не переживай, отсюда ещё много народа увозить надо, без работы таксист не останется.
На улице мы садимся в его машину. У меня не было выбора, куда сесть, потому что Шэйн меня буквально «закинул» на переднее сидение. Минут через пять я заметила, что мы едем по другой дороге, о чём и спросила спутника.
— Я знаю короткий путь, — просто ответил он.
— Короткий? — скривилась я.
Почему-то всю мою жизнь короткие дороги всегда оказывались длиннее обычных.
— Угу. Приедем к тебе домой на пятнадцать минут раньше.
Я удивлённо смотрю на него.
— В смысле «домой»?
— Ты собралась ехать на работу в таком виде?
А какое ему дело, в чём я поеду?! Дура. Сама же недавно перед зеркалом возмущалась. Я хмыкнула.
— У нас нет строгого дресс-кода.
— А мужчины у вас есть? — раздражённо говорит Шэйн сквозь зубы.
— Авторы-мужчины есть, — тихо отвечаю я, ёрзая на сидении.
Блин, он действительно прав. К тому же, я перед ним смущаюсь от такого наряда, а что уж о других говорить.
— То-то же, — холодно хмыкнул парень, не глядя на меня.
Я сверлила его взглядом, пытаясь вызвать к себе хоть каплю внимания. Но его выражение лица не менялось, и было ощущение, что он едва сдерживается, что бы не заорать на меня самыми нелестными словами. Я вздохнула. Что можно сделать в подобном случае? Я ведь совсем не знаю, как его успокоить!
— Шэйн, — примирительно протянула я. — Не злись.
Ноль реакции. Я легонько толкаю его кулаком в плечо.
— Можно подумать это я виновата! — кричу, не выдерживая. — Это мама привезла мне одежду, а это платье я вообще не люблю! Его просто так не наденешь!
— Так выбрось, — вздыхает Шэйн, явно теряя терпение.
— Жалко! — говорю я возмущённо и отворачиваюсь от него.
Если хочет быть букой, пусть будет. Мне всё равно.
Машина останавливается перед моим домом. Я выхожу, не говоря ни слова, поднимаюсь по ступенькам, вхожу в квартиру. Дэйзи мяукает, приветствуя меня.
— Ты представляешь!..
И я рассказываю ей всё, что произошло, начиная с вчерашнего рабочего дня и заканчивая моим возвращением, попутно переодеваясь в деловой стиль: чёрные брюки и красную блузу. Дэйзи с пониманием смотрит на меня и мяукает, мол, ничего не поделаешь, это жизнь. И откуда у моей кошки такое мудрое мышление?
— Ты в прошлой жизни случайно не была человеком?
Она недоумённо на меня смотрит. Конечно, никто из нас не помнит этого.
Я прощаюсь с Дэйзи и, надев чёрные туфли на шпильке, выхожу из квартиры. На улице меня поджидает Шэйн. Я сажусь в машину и пристёгиваю ремень безопасности. За всю дорогу, которая длилась около пяти минут, я ни разу не посмотрела на него. Да, у нас вечно какие-то споры по поводу и без. Как надоело. Самой противно. Возле редакции я появляюсь в без пяти восемь. Даже не представляю, как Шэйну это удалось. Я выхожу из машины, останавливаюсь, наклоняясь в открытую дверь.
— Ты ещё злишься?
Нет, я должна это знать. Парень, не ожидавший этого, озадаченно смотрит на меня, а потом усмехается.
— Удачного дня, Эшли.
Я тихо вздыхаю с облегчением.
— И тебе, — я захлопываю дверцу и иду на работу (наконец-то!).
Мне не повезло. Мэй увидела в окно, как меня подвез Шэйн и с порога накинулась с расспросами, что да как. Это какой-то ужас. Она заявила, что я вообще ничего не рассказываю о своей личной жизни. Причём говорила так, словно я должна была распространять эту информацию направо и налево!
От этого меня спасла начальница, которая вызвала меня по внутренней связи. Я бросила сумки на стол и под полным негодования взглядом коллеги ушла в другой кабинет.
— Эшли! — встретила меня Эвелина.
— Доброе утро, — я встала напротив неё.
— Да-да, очень, — женщина улыбнулась. — У меня к тебе важное дело. Присядь, пожалуйста.
Я прошла к дивану и скромно сложила руки на коленях.
— Помнишь Боби Кёнса?
Я кивнула. Боби Кёнс — один из инвесторов, который «продвигает юные таланты». И он неровно ко мне дышит. Нет, речь идёт не о любви — просто не стоит оставаться с ним наедине, особенно, когда он под небольшим градусом и рядом есть то, на что можно лечь.
— В общем, мистер Кёнс сейчас в Шотландии. Я хочу отправить тебя туда на неделю. Его нужно уговорить не отказываться от сотрудничества с нами.
У меня округлились глаза. Она вообще думает, о чём говорит?
— Я одна не поеду. И когда?! Я не смогу на неделю! У меня планы на вторник.
— Это очень важно, — возмущается Эвелина. — Он только тебя послушает!
— Не послушает! Он просто скажет: «Давай переспим, или ничего не выйдет».
— А ты постарайся сделать так, чтобы он этого не сказал! Не давай повода!
— А разве ему нужен повод?!
Эвелина вздыхает и садится за стол.
— Или ты едешь, или ищешь новую работу, — серьёзно говорит она, испытующе глядя на меня.
Вот засада.
