Я не пошла в ванную — мне это уже не нужно. Вообще, единственное, что меня напрягало в оставшееся время — чрезмерное внимание Шэйна. После того, как я вышла из спальни — вернулась на праздник. Оттуда меня сразу же отправили разложить мороженое для расгоряченных гостей. А я вообще кто? Разве не гость? Подавив вздох, я пошла обратно.
Морозилка работала на славу — об этом свидетельствовало мороженое, которое я еле отковыряла из судков.
— Господи, почему вас так много? — пробурчала я, наполнив двенадцатый стакан.
— Помочь?
Я вздрогнула. И сколько он здесь стоит? Минуту? Две? Десять?
— Откуда ты только появляешься?! — нахмурилась я.
— Из воздуха, — без тени усмешки хмыкнул Шэйн.
Он встал рядом и принялся за дело. Конечно, за это время мороженое подтаяло, так что парень с лёгкостью орудовал ложкой. Пфффф. Противный.
— Так ты расскажешь, что случилось?
Почему все так и норовят залезть мне в душу?!
— Шэйн, у всех людей бывают проблемы, неурядицы, беды. Это нормально.
Парень смерил меня взглядом и вернулся к стаканам.
— И вообще, с чего ты взял, что у меня не всё в порядке?! Зачем припёрся в комнату?! — я взмахнула руками, из-за чего чуть не сбила со стола судок.
— Ну...
— Мы с Кессиди пришли туда, чтобы она переоделась. Какого фига ты... А! — протянула я. — Ты хотел подсмотреть, извращенец?
Шэйн посмотрел на меня, как на дуру. Впрочем, ей я себя и почувствовала. Мне стало стыдно, и я вернулась к банановому мороженому, отведя взгляд.
— Я видел, что ты не в порядке, — спокойно ответил он через минуту. — Ты вся сжалась, и плечи поникли. Я впервые заметил такое положение у тебя. Что это было?
В горле словно ком встал: ни хрипнуть, ни слово выговорить. Я сжала ложку в руках, с остервенением опустошая судок. Потом выкинула его в мусор.
— Нет, ну как я могу тебя понять, если ты ничего не объясняешь?! — с неожиданной злостью выкрикнул парень, стукнув о стол кулаком.
Я дёрнулась в сторону, испуганно уставившись на его руку. На ногах устояла только благодаря тому, что схватилась за столешницу за спиной. Чтобы успокоиться мне понадобилось время. Я глубоко и часто дышала. Шэйн терпеливо ждал, не двигаясь с места. Он понимал — это может напугать меня ещё больше.
Я прижала руку к груди и прикрыла глаза. Я услышала, как парень сделал шаг.
— В пятницу я уволилась с работы, а сегодня расстроилась, увидев Анабель, потому что не перевариваю её, — протараторила я. Он сделал ещё один шаг. — Я всё сказала, только не подходи!
Последние слова вырвались сами. Я автоматически вжалась в столешницу и отвернулась от него, жмурясь сильнее.
Когда он успел подойти так близко? Не знаю. Может, пока я говорила — не слышала его шагов? Но факт остаётся фактом — Шэйн крепко меня обнял, а, значит, стоял напротив.
— Прости меня, — от этого голоса сердце замерло, и я забыла, как дышать. Он осторожно гладил меня по волосам (волосы я распустила сразу после официальной части). Теперь его пальцы путались в кудряшках.
— Шэйн... — протянула, разрушая момент. Вот, честно, готова себя прям на месте прибить, но...
— Что?
— Я тебе сейчас рубашку испачкаю — в мои планы не входило оставлять на ней весь макияж.
Парень нехотя (а, может, мне просто хотелось, что бы это было так) отстранился.
— Извини. Ты, как всегда, права.
Я усмехнулась, столкнувшись с ним взглядом.
— О, а я тебя ищу!
Анабель грациозно отошла от двери и походкой от бедра приблизилась к нам. Она ослепительно улыбнулась, взяв Шэйна под локоть.
В груди неприятно кольнуло. Я так понимаю, кому-то не нужны руки. А, блондиночка? Хм, если подумать, в моей жизни стало слишком много блондинок: Ганриэтта, Эмилия, Карэн, Анабель... Не к добру это.
— А тебя уже миссис Абигейл обыскалась. Гости ждут мороженое, — процедила она сквозь зубы в мою сторону.
Пфффф. Эти гости уже ничего не ждут. Даже не знаю, когда они успели напиться.
— А ты почему трезвый?! — удивлённо воскликнула я, глядя на Шэйна, который, казалось, даже не заметил Анабель.
— Помилуй, я трезвый едва выдержал поездку на автобусе, а что будет, если напьюсь? — парень выдернул свою руку, возвращая её в карман.
Это, наверное, глупо, но я так обрадовалась! Хоть и не являюсь главной причиной его трезвости.
— Но главная причина — это одна моя знакомая, которая очень не жалует пьяных мужчин. Она придумывает заковыристую месть, так что не хотелось бы попадать ей под горячую руку.
Он многозначительно посмотрел на меня. Я отвернулась, чтобы парень не заметил идиотской улыбки на моём лице. Спустись на землю, Эшли. Успокойся. Я откашлялась, возвращая голосу спокойный тон.
— Ладно, забирай этого трезвенника, — я махнула рукой и обошла парочку.
Ловко расставив стаканы на огромный поднос (интересно, откуда он?), я подняла его. Блин, тяжеловато, как бы не уронить чего-нибудь. В ту же секунду ноша исчезла из моих рук.
— Ты своими слабыми ручонками не донесёшь его до стола, а мне хотелось бы получить свою порцию, — сказал Шэйн с таким видом, словно постоянно кому-то помогает.
Анабель вышла из кухни вслед за ним. Я моргнула. Вокруг меня определённо что-то происходит. Но что? В такие моменты я жалею, что не могу читать мысли.
Как бы ни старалась блондиночка, ей не удавалось перехватить Шэйна: за столом он сидел рядом со мной, где бы я ни ходила — ошивался поблизости, да что там, пару раз я не упала со ступенек только благодаря ему! К концу дня я уже называла его сталкером, а парень и не сопротивлялся. Именно об этом внимании я и говорила.
Около шести часов Ганриэтта и Уолт открыли вальсом вечер танцев. Они выглядели такими счастливыми, что я залюбовалась, глядя на них, — бокал чуть не выпал из моих рук. Это странное явление: смотреть на других людей, которые радуются, и самому становиться счастливым. Я мечтательно вздохнула, улыбнувшись. Как так получается, что одни сразу находят свою судьбу, а другим нужно пройти семь кругов ада, чтобы встретить её? И где гарантия, что эти два влюблённых человека, увлечённо вальсирующих в кругу родных и близких, в будущем не осточертеют друг другу до боли в животе?
Я сжала губы, допивая свой сок. Нашла о чём думать на свадьбе. Какая разница, что их ждёт впереди, когда мы живём здесь и сейчас? Верно, никакой.
— Потанцуем?
Я отшатнулась, как от привидения, и закашлялась.
— Сколько раз я тебя просила не разговаривать со мной, когда я ем или пью? — сиплым голосом возмущалась я. Ох уж эти Эданы. Я просто не могу принимать пищу в их присутствии. — Нет, не потанцуем.
— Почему? — удивился Шэйн.
— Потому что последний автобус выезжает отсюда в полседьмого.
Я вышла из-за стола.
— Пойду — переоденусь. А ты здесь сиди! Не ходи за мной.
Через десять минут, я спустилась вниз в белом платье и сумкой на плече.
— Эшли, даже сюда?! — ошарашенно возмутился Шэйн.
Я непонимающе посмотрела на него. Парень открыл молнию на сумке и за ухо вытащил медведя. Я набрала воздуха.
— Какого чёрта?! — теперь он действительно злится.
Блин, что же делать. Для начала — вернуть игрушку, пока Карэн не заметила. Девочка в нарядном сарафане подбежала к нам. Радость на лице сменилась недоумением.
— Эшли, ты же сказала, что забыла мишку, так же как и...
— Шэйн! Дорогой! Спасибо огромное! — с преувеличенным воодушевлением я обняла парня. — Карэн, твой брат нашёл мою игрушку, представляешь? Я думала, что навсегда потеряла своего медведя!
И она поверила. Слава богу.
— Братик, найди и моего! — начала требовать девочка.
Изумлённый Шэйн только переводил взгляд с меня, бесконечно бормочащей «спасибо», на Карэн, и явно ничего не понимал.
— Сумасшедший дом, — раздражённо вздохнул он, проведя по волосам рукой.
Я посмотрела на часики — 18.24. О НЕТ!
— Мы опаздываем! Побежали! Карэн, увидимся, — я бегло чмокнула её в нос и рванула к воротам.
Мы подбежали к остановке как раз в тот момент, когда автобус замедлил ход. Хоть в чём-то повезло. Положить мишку обратно в сумку мне удалось только в транспорте, усевшись на сидение.
Ноги гудели, коленки дрожали, а дыхание никак не успокаивалось. Всё-таки как бы я ни любила шпильки — бегать на них очень тяжело.
Картина повторилась — Шэйн сидит у окна, я — на проходе. Людей было немного. По крайней мере пока.
— Так, что там с работой? — спросил парень, когда мы проехали две остановки.
— Я не знаю, что будет точнее: я сама уволилась, или меня уволили. Главный спонсор издательства отказывался продлить контракт, или что-то вроде, а меня «попросили», — я сделала кавычки пальцами, — уговорить его. Все сотрудники знают, что он пытался затащить меня в койку. Мне предоставили выбор: или летишь к нему, или увольняешься. Ну, я и... — я прерывисто вздохнула. — А в понедельник один из авторов сказала мне, что рекомендовала меня Casual. Ты видел нас в кафе, — Шэйн кивнул. — Вот. С завтрашнего дня я там работаю. У меня будут и мои авторы, и уволившегося редактора. Работы непочатый край.
— А чего сразу не сказала? Это такая большая тайна? — протянул Шэйн, скрестив руки.
Я удивлённо посмотрела на него, замечая новые нотки в его голосе. Он продолжал глядеть на спинку сидения перед собой. Я склонила голову набок.
— Ты, что, обиделся? — медленно, слишком изумлённо спросила я, в конце концов.
Парень молча посмотрел на часы. Я почувствовала, как к горлу подкатывает истеричный смех. Откинувшись на спинку, я беззвучно захохотала, прикрыв ладонью лицо. Тело буквально дрожало из-за этого.
Шэйн заметил мою реакцию и возмущённо посмотрел на меня. Это заставило меня закрыть рот ладонью, чтобы не рассмеяться в голос.
« — Да я ни разу в жизни не видела, чтобы он обижался, — тоном полным уверенности говорила Эмили, чуть ли не крича, стараясь убедить. — Знаешь сколько всего я вытворяла, из-за его мамаши и этой старухи? Он умудрялся утихомирить их и сделать так, чтобы отец об этом даже не услышал. А сколько раз я на него наезжала? Ни одной эмоции! Какая ещё обида? Ты, что до глубины души его ранила? Что ты сделала?»
— Ты хочешь сказать, что обиделся на меня, из-за того, что я не рассказала тебе о СВОЕЙ проблеме, которая сильно повлияла на МОЮ жизнь? — спросила я, успокоившись.
— А тебе это кажется странным? — Шэйн возмутился так искренне, что я не смогла подавить нервный смешок.
— Странным? Нет, уважаемый, это не странно, это противоестественно для тебя! Волноваться, заботиться, обижаться — это нормально для других людей, но не для тебя. Тем более по отношению ко мне, — спокойно ответила я. — Эмили мне как-то сказала, что ты вообще не умеешь обижаться на кого бы то ни было. Зато я — особенная! На меня ты злишься постоянно и, как следствие, обижаешься!
— Я не обижаюсь, Эшли, — возразил парень. — Я просто огорчён.
Мои брови непроизвольно поднялись вверх. Что за...
— Огорчён? — переспросила я, чувствуя себя идиоткой.
Шэйн кивнул.
— Дорогая моя, когда ты скрываешь от близких людей что-то важное — им не становится обидно — им становится печально. Потому что создаётся впечатление, что тебе на них наплевать. Или — что ты им не доверяешь. А это, знаешь ли, огорчает.
Он говорил таким тоном, словно вбивал в голову малыша всем известную истину. И мне почему-то стало стыдно.
— Близких людей это, может, и огорчит. Но ты к ним, напоминаю, не относишься. К тому же, к ним нужно приходить не только, когда тебе паршиво — свои проблемы следует решать самому, а не сваливать их на и без того расшатанные нервы родных. Я знала, что сама справлюсь, поэтому не говорила об этом никому, так что не смей мне предъявлять сомнительные претензии, корень которых я всё равно не пойму.
Больше мы не разговаривали. Сидели, отвернувшись друг от друга, и молчали, упрямо скрестив руки. Мне не хотелось анализировать ситуацию и складывать мозаику в голове, потому что я приблизительно понимала к чему это может меня привести. Навязчивая мысль о том, что я всё же небезразлична Шэйну, которая посетила меня несколько дней назад, когда я в первый раз пыталась докопаться до истины, бегущей строкой плыла перед глазами.
Выходя из автобуса, я заметила на сидениях своих одноклассников: они поженились сразу после школы — Ник и Марта. Мы поздоровались, хотя меня не сразу узнали. Шэйн помог мне выйти, а Марта, заметив с каким красавцем я «гуляю», раскрыла рот в немом изумлении. Странно видеть зависть в глазах девушки, которая несколько лет состоит в счастливом браке.
Всё в том же молчании мы подошли к моему дому. И всё-таки он первым прервал молчание, мигнув на прощание фарами. Это действие заставило меня усмехнуться. Я помахала ему рукой. Парень кивнул головой в сторону подъезда. Ждёт, когда я зайду? Какой заботливый! Я фыркнула и открыла дверь. Шэйн завёл машину и, бросив на меня последний взгляд, уехал.
