Намджун стоит и ничего не замечает. У него дел по горло, съёмки, альбомы, парни творят опять какую-то ерунду и почти разносят все декорации. Джун за этим наблюдает с какой-то улыбкой, пока ты смотришь на него.
Это вообще законно?
Оторвать глаз от груди парня, выглядывающей из-под одежды, невозможно. Совсем. Тебя словно приклеили к ней, привязали и заставили страдать, потому что коснуться нельзя, поцеловать нельзя (а это сделать хочется) и смотреть долго тоже нельзя. Одно сплошное нельзя, которое распространяется почему-то только на тебя.
Внутри всё сводит от мыслей, что ты всё-таки прикоснулась. К выпирающим ключицам, носом ткнулась в ямочку между ними, повела ниже. От этого в лёгкие будто закачали лимонад — там всё шипит и пенится, а во рту слюни, как у собаки Павлова.
Нельзя. Нельзя, Ким Намджун, таким красивым быть.
— Всё в порядке? — парень смотрит на тебя обеспокоенно, ты перед ним бледнеешь стремительно, поднимая огромные глаза.
— Нет, прикройся! — пищишь и срываешься с месту к Хосоку, который точно такой фигнёй промышлять не будет и выслушает весь твой вой по поводу Джуна с пониманием.
А Намджун чуть-чуть щурит глаза, смотря тебе вслед. Он смог тебя смутить.
