Шипы и осколки||18+

Двенадцатая

Образ Александра Тихомирова преследовал меня всю ночь. Даже во сне он улыбался, в глазах плескалась грусть, пока его расплывчатый стан шел рядом, а рука стискивала мои пальцы. Распахнув веки под звон будильника, я села и зажала голову между ладоней.

Dio cane! Только это не хватало.

Дом я покинула раньше, чем обычно, поздоровалась с тетей Фросей, провожающей меня сочувствующим взглядом, и медленно побрела, окруженная холодом, усиливающимся с каждым днем.

Вокруг вовсю кипела жизнь. Лавки манили запахами кофе и свежих булочек. Спешащие люди задевали плечами. Кто-то выгуливал собак, спорил, крича в динамик смартфона или же бежал, быстро дожевывая завтрак.

Вскоре я очутилась в торговом квартале Новофоминкой. От вчерашнего спокойствия не осталось и следа. Подняв взгляд от земли, увидела ту самую вывеску. Посуда Ларина. Кто такой Ларин, я, разумеется, не знала. Мельком прошлась взором по витрине и уже занесла ногу для следующего шага, как очи сами вернулись к предмету, окруженному разноцветным бумажным сеном.

«- Кристина, ты совсем сдурела?».

Отвернулась и двинулась дальше, но через пару метров повернула обратно и снова уставилась на белую кружку. На ум пришла разбитая чашка, валяющаяся на паркете.

Кружка. Обычная белая кружка с надписью «Босс». С буквы «О» будто бы свисал завязанный галстук. Ничего необычного.

«- Бред», - фыркнула внутренняя зараза.

- Дайте вон ту, - под ее заливистый хохот сказала я продавщице.

Коробка с кружкой, завернутая в пакетик, била по бедру. Каждый новый удар будто громом отзывался в существе.

Блеск! Потратить деньги на бесполезную вещь. О чем я только думала? И как собиралась вручить? Зачем вообще оно мне было нужно?

Слишком много вопросов. Вопросов без объяснений. Вопросов, что рождали другие, еще более сложные. К дому я подошла уже на взводе и приобрела неожиданную популярность.

Нина и Леонид вступили из-за меня в борьбу. Дворецкий тянул на кухню, секретарша к себе, дабы я помогла разгрести завалы испачканных чернилами листов. Моего мнения никто не спрашивал. Чувствовала себя куклой, за которую схватились капризные дети.

- Вас здесь не стояло, голубушка, - от возмущения Леонид топнул. – У меня картошечка!