Мой сладкий враг [закончено]

Кровавая связь

Российская Империя сидел на руке своего обидчика и просто молчал, не потому-что ему нечего было сказать, а из-за того, что ему страшно, что-либо сказать и этим привести немца в гнев. Господин Германская Империя мерно шагал по длинным коридорам, сворачивая то налево, то направо, то по лестнице наверх, после того, как он вышел из комнаты в которой проснулся русский, прошла целая минута и царь не хотел знать, сколько их путь ещё будет длится, главное чтобы как можно скорее они пришли, хотя даже это его не успокойт, ведь король не будет от него уходить и с этим и угроза которую он представляет. Голова русского была пустой и каждый шаг сделанный немцем поднимал и отпускал его, будто он на корабле, который с волнами плывёт, что имело эффект успокоения, а звук шагов пусто звучали в его голове. Глухие и задержанные звуки шагов короля, предвещают о том, что вся площадь, по которой ходят укрыта ковром.
Альфа крепко держал маленькое тельце прижатым к себе, РИ был ростом метр шесят, а Герман под два метров, что делает большую разницу в росте и последственно царь весил ничего для большого и сильного мужчины, как немцу. Омежка нервно и осторожно прижимался к черноволосому, обнимая того за шею, дабы не упасть, хотя с той силой, которой его держат речи о падение идти не может. Всё это для врагов не в какие рамки не лезит, они не должны быть настолько близко и в такой позиции, Российская Империя давно должен был быть убитым и быть закопан в лесу и тому подобное, либо его должны мучать и требовать деньги, фирму и ещё много чего, нежели всё что сейчас происходит. Прижиматься к врагу, ну не бред ж? Весь происходящий абсурд такой неправильный, как считал царь, из-за чего в нём шла борьба чувств с самим собой. Паршивость не мешало блондину греться и успокаивать себя, утыкаясь для этого в изгиб шеи чёрноволосому, он сам не понимал, почему он так делает, возможно его натура просто так реагирует, а возможно всё это стокгольмский синдром, чтобы себя защитить. Верующий просто сдался, не может он найти ответ на этот вопрос.

Но не важно как сильно он успокоился, всё его тело ещё вздрагивало, весь ужас, который с его слепости пришёл, наполнил серую душу, заставляя её ловить трещины, которые были опасно большие и глубокие. Большой кусок встал поперёк горла из-за которого дыхание было плоское и учащенным.

Прошло ещё три минуты и ГИ наконец-то остоновился, дойдя к пункту назначения, где немец пересадив дрожжащее тельце на левую руку, достал из кармана брюк связку ключей и открыл дверь в которую он и зашёл. Внутри он включил свет и снова начал куда-то шагать.
-Сколь-ко вре-времени сей-час?- спросил верующий дрожащим голосом, дабы разбавить надоевшую тишину, которая его так сильно напрягала, будто он сидит на иголках.
Герман громко выдохнул, с ноткой раздражения, но кратко ответил, после того, как посмотрел на свои дорогие часы от Ролекс из золота на руке- 14:59-
Неужто РИ так долго спал, что сейчас уже время к вечеру? Думая о времени царь не заметил, как его посадили на очередную мягкую кровать, в которой он снова много времени проведёт. Сидя довольно ровно, славянин сжимал свой левый рукав тонкими пальцами. Его ноги свисали с краю кровати, где он их перекрестил и ожидал всё возможное.
-Не пугайся, ты всё равно ничего не видишь- сказал ГИ предупреждал, находясь очень близко к лицу пленного, что он даже чувствовал дыхание на своей коже, по которой русский и почувствовал, как ленточкой ему завязали глаза.
Чёрноволосый был прав, с или без ленты на глазах, разницы нет, темнота остаётся темнотой. Король завязал узел на затылке Омежки, но не слишком туго, чтобы не было больно и уставился довольным взглядом на это. Пальчиками Российская Империя дотронулся к гладкой и плотной ленте.
Убрав руку блондин уже с менее дрожащим голосом спросил- Что сейчас?-
-Тебе нужен покой. Ты будешь спать, если что-то не так или тебе что-то нужно, я рядом, можешь меня позвать, всё понятно?- ответил Герман, заставляя своим бархатным голосом мурашки по коже бегать.
Царь пытался понять, где головная часть кровати, чтобы лечь. Нежное прикосновение к его правому плечу, где, Альфа слабо намекая, хотел чтобы Омежка лёг на левую сторону, что русский и послушно сделал. Следом немец укутал своего пленного в тёплое одеяло, до шеи и лишая возможности масштабно двигаться, да и блондин не хотел что-либо предпринимать. Прижав ноги и руки к себе, волна усталости затопила его своей мощностью, от чего РИ зевнул протяжно с провождением мило звучащего и растянутого вокала "а". Шмыгая славянин уткнулся носом в мягкую ткань одеяла.