Четыре жизни, одна судьба. [ЗАМОРОЖЕН]

Часть 24.

Утро началось рано. Золотой диск медленно начал посылать  полоски света в темное небо. Звёзды и луна постепенно блекли и становились незаметными пятнами. Ветер тихо завывал где - то далеко, настолько далеко, что тоже отходил на второй план. Костер за ночь потух и только угольки ещё кое - как дымились.

Лагерь ещё спал. Березняк тоже спал. Ветви шелестели еле слышно, не видно было поздних перелетных птиц или даже ворон с воробьями. Тишина ночи ещё не хотела отступать. Но нашелся и тот, кто уже давно встал и готовился к новому дню. Воин, что стоял вчерашним вечером на страже покоя лагеря. Сейчас он проверял прочность и упругость лука, остроту стрел. Меч он решил оставить пока на спальном месте, на охоте на мелкое зверье он ему ни к чему. Запахнув поплотнее тулуп и стянув пояс посильнее, Ворон уже приоткрыл занавес повозки.

-- Тс... -- Сзади еле слышный прозвучал тихий голосок. Воин мог поклясться, голос был детским, но все, кто находился в пределах его слышимости, спали.

Мужчина неслышно вышел, напоследок посмотрев на людей, ставших ему товарищами. Ветер усиливался, менял направление с севера на юг, с запада на восток и обратно. Шатал деревья, заставляя усомниться в их устойчивости. Вот - вот проснутся первые птицы и зверьки. Ещё не вся дичь улеглась спать на зиму: кто - то ещё хотел  запасов. Воин скрылся за деревьями.

Санс поднял лохматую голову со своей куртки и начал быстро одеваться в теплую одежду. Немного, поэтому быстро. Убедившись, что никого случайно не разбудил, мальчик выбежал на улицу вслед за Вороном. Холодный вихрь с севера и здувал шапку. От вчерашнего костра остались лишь угли. От них вверх поднимался низкий столб дыма, который сразу же развевался быстрым ветром. Кучер похоже задремал на бревне прямо сидя. Голова опущена на грудь, шея втянута в плечи, руки сложены в замок на коленках. Кто - то милосердный укрыл его плечи теплым пледом поверх тулупа. Ночка выдалась действительно холодной и ее морозец чувствовался даже в повозке.

Сын лекаря пошел следам воина, стараясь не хрустнуть какой - нибудь веткой, случайно попавшейся под ноги, и не разбудить извозчика. Ворон ещё не успел уйти далеко и его фигура маячила средь стволов. Одежда цеплялась за ветки и сухие колючки репея. Сейчас Сансу казалось, что его слышит лагерь, а Воин и подавно. И пусть между ними сейчас были добрые метров тридцать, а то и больше. Каждый звук отдавался в его ушах в полтора раза громче реального и заполнял тишину в момент замирания его сердца.