Четыре жизни, одна судьба. [ЗАМОРОЖЕН]

Часть 26.

Птица сделала ещё один круг и пошла на снижение. Санс проследил за ней взглядом и мог бы сказать, что она опустилась где - то на вершине горы. "Наверно у нее там гнездо." -- Подумал мальчик, глядя в сторону, куда улетела птица. -- "Высоко." Да, вершина была очень высоко. Надо свернуть шею чтоб увидеть ее. А может и оно и не обязательно, потому что вершину все равно скрывают кроны сосен столетних сосен.

Ворон хмыкнул и пошел дальше. В голове уже давно вертелось одно воспоминание десятилетней давности, может даже ещё более старой. Тогда он ещё был молодым глупцом. Хорошее тогда было время. Воин улыбнулся в усы."Да, хорошее было время." -- Повторил мысленно мужчина и продолжил идти вверх.

Санс в очередной раз поклялся себе начать заниматься своим телом. Можно было бы и Чару с собой позвать, и Папса тоже. Подъем становился из раза в раз тяжелее, воздух холоднее и ветер резче и быстрее. Бывало в лицо летели шишки, иголки, иногда и ветки. Бывали порывы, едва с ног не сбивающие. Ворон уже пошел на второй круг, а Санс все бежал где - то позади.

***

Папсу стало скучно рядом с ними и он решил сделать круг по лагерю. Что им движело? А кто его знает. Просто скучно. Авось таким образом он и дело себе найдет. Он проходил мимо швеи, человека палирующего свое оружие, нашелся тот, кто это оружие делал на ходу, кто - то обсуждал что - то только им понятное. Но ничто из этого не заинтересовало ребенка.

-- Эй, милок, остановись ка ты на разговор! -- Мальчишку резко дёрнули за локоть и остоновили. Он развернулся на месте и увидел седую, дряхлую старуху. Она имела довольно запоминающуюся внешность. Всклокоченные волосы, небрежно связанные в пучок, обвисшая, морщинистая кожа, глубокие мешки под глазами, а сами глаза ярко голубого цвета. Они пристально смотрели на мальчика. А Папс в свою очередь глупо моргал и рассматривал старушку. -- Хочешь кой - чего покажу? -- Ее голос был скрипучим и хриплым, как в старых маминых сказках про злых демонов.

-- Э... Я... Знаете, я... Эм... Ну... -- Папирус не мог так просто сказать, что он не хочет ни на что смотреть и что ему вообще пора идти. Но язык отнялся и заниматься первым делом не хотел совершенно. В горле пересохло и в желудке похолодело. В голове роились сотни вариантов отговорок, что - бы поскорее уйти от сюда, но вылетало только вялое "А... Б... Ам...", которое не помогало делу.