Любовь, не знающая границ

19. Спасибо.

— Дядя! — ворвавшись и даже не постучавшись, Сичэнь с негодованием открыл нараспашку дверь. — На нас напали! Орден Ци Шань Вэнь.

Учитель Цижэнь молча пил чай до того как потревожили его покой. Взявшийся не от куда племянник со своей женой молча смотрели на дядюшку, ожидая, что он скажет.

— Кхм. Вэнь Жохань все же решился, — как бы для себя проговорил учитель. — Мы должны увести адептов и уберечь все летописи клана. Никто из ордена Ци Шань Вэнь не должен их заполучить.

— Помощники Вэнь Сюя жгут все дома Облачных Глубин, их не получится спрятать, остается забрать их с собой. Но и ещё... Почему же адепты ордена Вэнь решились напасть именно сейчас? Что им нужно?

Хороший вопрос был задан девушкой. Почему именно в этот период времени, почему не позже или раньше? Неужели псы Вэнь решили смиловаться и дать провести помолвку, а уже потом напасть? Не смешите. Учитель Цижэнь опустил голову и немного медленно, как будто распробывая слова на вкус, решился для чего-то:

— От каждого именитого клана они собирают учеников, будущих глав семейств или же их родственников. Недавно они прислали письмо, где об этом говорилось. Твой дедушка, глава Ци, тоже его получил.

Гнетущая атмосфера нависла над троицей, никто не хотел продолжать разговор, каждый понимал к чему это может привести. За окном, буквально в ста метрах, послышались вопли. Пора действовать.

— Кто-то должен забрать трактаты, — Лань Сичэнь продолжил ещё не закончившийся разговор.

— Ты их и заберёшь.

Дядя с каменным лицом, как у Ванцзи, посмотрел на старшего племянника.

— Я не могу сбежать, в тот время как мой орден гибнет!

—  Нам нужен будущий Глава Лань!

Слова не терпели возражения, Первый Нефрит повиновался, но он не желал бежать один, только со своей женой. На это дядя был согласен.

— Я не могу, — опустив глаза в пол, промолвила девица. — Я не могу подвергнуть свой орден и братьев опасности. Если я сбегу, кто знает, как поступить Вэнь Жохань.

Тон голоса с каждым словом потухал. Мужчина схватил девушку за руку, присел на колени и с мольбой в голосе и глазах, промолвил:

— А-Юн... Ты подвергнешь свою жизнь большой опасности. Твои братья этого бы не хотели.