Warm

1991

— Мы скоро приедем?

— Потерпи, милая, мы уже почти на месте.

Я нервно заерзала на заднем сидении и, вздохнув, устало припала лбом к оконному стеклу.

Вот уже час мы пытается добраться от аэропорта до дома, но из-за пробок едва преодолели и половину пути. Я с трудом держу себя в руках, то и дело сминая пальцами потрепанный рюкзак. В голове раз за разом проносится одна и та же мысль: как же сильно я хочу их увидеть!

— Соскучилась по ним, да? — улыбнулся Джошуа, взглянув на меня через зеркало заднего вида.

Встретив его взгляд, я слабо улыбнулась и кивнула.

Соскучилась — это мягко сказано.

Уже и не припомню, когда в последний раз виделась со своей семьей. Ну, помимо праздников, конечно, учитывая то, что и прошлое Рождество я была вынуждена праздновать без них по той причине, что подхватила непростительную ангину из-за лондонских непредсказуемых штормов. Но теперь… Теперь мне больше не придется тосковать по ним. Ни по Роберту, ни по Джозет, ни по Лив с Люком, ни по остальным… И уж тем более ни по Каю Паркеру. Я наконец-то вернулась домой. Окончательно.

— Как там Кай? — вырвалось у меня вслух и, сжав губы, я невозмутимо пожала плечами в ответ на озадаченный взгляд Джошуа.

В конце концов, мне не хочется, чтобы он знал, что по Каю я скучаю больше, чем по всем остальным вместе взятым, ведь иначе на меня может обрушиться обида остальных братьев и сестер. А обида одной лишь Анны, состригшей мне лет пять назад волосы во сне, уже страшная вещь.

— В порядке, — сухо ответил Джошуа, и я нахмурилась.

Когда я спрашивала его об этом же год назад, он отвечал с подробностями и со слабой, но все же улыбкой, а сейчас…

Будто с каждым днем все становилось только хуже и хуже.

Впрочем, не мудрено.

Еще два года назад, когда я только покидала родной дом Паркеров, их отношения с Каем и то были напряженными, если не испорченными вовсе. И все, что стояло между их открытой враждой — это я.
Но только не сейчас.

Именно поэтому больше я не стала ни о чем спрашивать, предпочтя додумать себе жизнь Кая самостоятельно и, в конце концов, дождаться рассказа об этом от него лично. Замкнулся ли он? Стал ли еще мрачнее, чем был до этого? Нелюбимый сын своего отца — это известно всем. Но все-таки его любили, пусть этим занимался вовсе и не наш единственный родитель. Его любили Лив с Люком, Джо…а главное я. Вот только вспомнит ли он об этом спустя столько времени?