Warm

Hate

— Не подходи ко мне!

— Джо, прошу тебя, ты все не так поняла…

— Тут нечего понимать! — снова завопила она, когда я, едва не выломав дверь в нашу спальню, все-таки оказалась внутри и встретилась лицом к лицу с бледной, дрожащей сестрой, которая, тяжело осев на постель, смотрела на меня с таким ужасом и омерзением, словно я только что сломала ей всю ее жизнь.

Впрочем, возможно, так оно и было: я действительно кое-что сломала.
Сломала нашу семью.
Пополам.
Раз и навсегда.

— Ты… Кай… Вы… — судорожно забормотала она, обхватив голову руками. Джо панически затряслась, отчего тугие спиральки ее темных волос, завитые специально к празднику, тут же запружинились и упали ей на лицо, загораживая весь обзор и мешая видеть. Наверно, так было даже лучше, ведь Джо как раз-таки и не хотела смотреть на меня.

— Успокойся, пожалуйста, — тихо, почти шепотом взмолилась я, давясь от отчаяния, болезненно обжигающего горло.

Я ведь понятия не имела, что ей сказать! Как объяснить Джозет то, что она видела минуту назад? Как это преподнести, чтобы об этом уже к вечеру не узнала вся наша семья?! Как вообще можно заставить кого-то смириться с подобной новостью, когда даже мне на это потребовалась чуть ли не вся моя жизнь?

— Я не успокоюсь! Ни за что! — сорвалась на крик Джо, и я вздрогнула от ее голоса — холодного, резкого, полного гнева. Она неестественно дернулась, когда я попыталась приблизиться к ней, и я тут же послушно попятилась обратно, прижавшись спиной к дверному косяку.

Лучше мне быть от нее сейчас не расстоянии.

— Как ты можешь, Одри?! Кай ведь наш брат, а вы… Боже мой! — Она резко подорвалась с места и, застыв, взглянула на меня со странной осознанностью во взгляде, хотя прежде даже не осмеливалась покоситься в мою сторону, не то, что уставиться напрямую, как сейчас.

— Теперь я понимаю… Твою мать, Одри! Вот почему ты не хотела ни с кем знакомиться… Ни с беднягой Диланом, ни с Ричардом, ни с Фредом… У тебя все это время был Кай, да?.. Боже мой! Боже… — снова и снова повторяла она, нервно жмурясь, а затем прижала ладонь тыльной стороной ко рту, скривившись.

— Меня сейчас вырвет!

Я не ответила. Лишь опустила глаза и, вздохнув, прижала пальцы к занывшим от напряжения вискам. Джо и без меня было худо от увиденного, а мои утешения, как уже выяснилось, ни черта не срабатывают. Может, сработают хотя бы тошнотворные спазмы? Вряд ли прочистка желудка угомонит ее, но…