Warm

We

Прежде чем я попросила бы Кая доказать свои слова о желании ко мне на практике, он вжался в меня всем телом и стал делать это поочередно, медленно, нежно…

Что именно делать? Доказывать, конечно.

И доказывал с таким блеском, что уже спустя несколько минут я, полуживая, с трудом дышала.

Сначала Кай поцеловал меня — пылко, страстно, горячо, так, как умел делать это лучше всего и чему, как я надеялась, он научился вовсе не с теми самыми девушками, мысли о которых меня почему-то до сих пор не оставляли в покое. Он буквально впивался языком в мои десна, а когда голова у меня начинала кружиться от нехватки кислорода, отступал и спускался ртом ниже — на шею, до самой ключицы и выреза рубашки, который (к огромному сожалению) не открывал груди, ведь именно к ней Кай то и дело норовил припасть.

И это был как минимум один повод, чтобы избавиться от верхней одежды.

Мысли спутались и, едва шевеля онемевшими от возбуждения руками, я неуклюже задрала свою пижаму вверх, но так и не сумела стянуть ее: не хватило сил. Я только неловко заерзала, но, к счастью, Кай быстро заметил мои страдания.

Один скользкий миг — и, поддев пальцами мою рубашку, он ловко сдергивает ее с меня через голову.

Когда его губы наконец прикасаются к моей груди чуть выше ребер, мое дыхание изливается в тихие стоны. Но едва я успела повысить голос от удовольствия, как тут же почувствовала ладонь брата, прижавшуюся к моему лицу и заставляющую замолчать.

— Тише, малышка, — шепнул утробно он, почти хищно и крайне довольно сверкнув на меня полуприкрытыми глазами. — Мы же не хотим, чтобы нас услышали, правда?.. Давай постараемся быть тихими. Справишься?

Да, я справлюсь.

Ради Кая я готова справиться с чем угодно, и оттого голова у меня тут же затряслась в судорожных кивках, лишь бы выразить очевидное согласие. Это вызвало на устах Кая позабавленную усмешку и, выдохнув, он робко оторвал ладонь от моего лица, снова открывая губы для следующего поцелуя.

Но не стонать под его ласками оказывается куда сложнее, чем я могла представить себе прежде. Все, что помогает мне сдерживаться — это язык Кая, которым он мягко ласкает мой собственный, и мысль, что, если мы действительно разбудим кого-то, то всему нашему маленькому сокровенному мирку настанет конец.