Warm

Christmas

«В аду мы будем носить красные свитера с оленями» — примерно такое название можно было бы дать нашему застолью на Рождество, если бы о нашей семье снимали юмористический сериал с сюжетом на тему братско-сестринских отношений и…кое-чего побольше.

Уставившись в свою тарелку, полную печенных яблок, маринованной утки и пюре, я только сглотнула ком тошноты, стоящий все это время в горле. Нет ни малейшего намека на аппетит, а оттого приходилось лишь создавать иллюзию сытной трапезы, изредка тарахтя серебряными приборами и закидывая себе в рот дольки свежего перца.

Заметив это, отец несколько раз шутливо пригрозил лишить нас с Джо подарков на Рождество, но это не сработало ни на мне, ни на ней: мы сидели друг напротив друга, обе мрачные и бледные и по-прежнему с полными, нетронутыми блюдами.

Зато Кай, сидящий по бок от меня, уже во всю уплетал яблочный штрудель с ванильным мороженым, изредка споря с Робертом о том, кто из них двоих успеет быстрее съесть следующий кусок. Ну, хоть кто-то из нас веселился.

Однако за все это время лично в мой адрес Кай не произнес ни слова.

Возможно, злился из-за того, что я влепила ему пощечину несколько часов назад, а, возможно, просто не хотел отвлекаться от игр с младшими братьями… В любом случае, это было последним, о чем я думала в данный момент. Главной проблемой оставалась Джо. И сейчас, глядя на старшую сестру, с трудом выдавливающую милую улыбку, но упрямо делающую вид, что ничего не произошло, я обдумывала свои дальнейшие действия. Как вообще общаться с сестрой, которая знает твою самую страшную на свете тайну и презирает тебя за это?..

— Пожалуй, самое время сделать семейную фотографию, — вдруг протянул восторженно Джошуа, и Анна, сидящая рядом, многозначительно скривилась.

Естественно, никто из присутствующих не любил эти «семейные фото», особенно после того, как с них исчезла наша мать два года назад… Но Джошуа сохранил традицию — пришлось сохранять и нам.

Услышав слово «фотография», Кай выпрямился и театрально захлопал глазами, натянув на лицо самую восторженно-притворную из всех своих гримас. Однако Джошуа словно не заметил его кривляний и, хмыкнув, поднялся из-за стола, потянувшись за стареньким полароидом.

— Давай, Джо, сядь рядом с братом.

Джозет вздрогнула, и лишь в тот миг ее взгляд упал на меня. Сжав губы, она отвернулась и, послушно встав следом, опустилась на диван рядом с невозмутимо улыбающимся Каем.