Ты и я: тысяча и одна причина верить в любовь

~10~

Лоренцо

Я сидел на диване в небольшой комнатке у Моники. Девушка заварила мне какой-то необычный чай с вишней. Если честно, ягоду я особо не чувствовал, но пришлось немного соврать, чтобы не обидеть её, потому что она сходила с ума по этому чаю.

Моника носилась туда сюда, переставляя коробки из одного шкафа в другой. Совсем недавно ей удалось накопить на небольшую квартиру, недалеко от центра. Теперь нам приходилось сортировать вещи, которые на продажу и те, которые переедут вместе с ней.

— Погоди, так и сказала!? — я рассказал ей о нашем не совсем приятном разговоре с Теофилой. Сам не понимаю, как так получилось, и я спросил про отца ребенка. Мне совершенно не хотелось делать этого, но язык враг мой.

Я сделал еще глоток чая, а затем, ложкой пытался выловить небольшие ягодки, лишь бы не встречаться взглядом с Моникой. Услышав всю историю, от начала до конца, она была потрясена больше чем я. Пару раз мне удалось пожалеть, что я все-таки рассказал ей, а потом это чувство прошло. Моника замечательный и чуткий друг, она она никогда не подводила меня и давала дельные советы.

— Это была ошибка. Я перешел границу, — облокотившись на спинку дивана, я закрыл глаза.

Прошел ровно день, Инес и Алессандро уезжают сегодня вечером, и мне придется ночевать в их доме и присматривать за двумя принцессами.

Вот же черт...

Один вид Теофилы заставляет думать не о том, о чем следует, мне нужно срочно прекратить это. Не думаю, что в ближайшее время она захочет подпустить меня к себе ближе чем на километр, она была очень зла и наговорила не очень приятных вещей.

— Если бы это был ты, я была бы мертва, Ди Дио, — я видел её взгляд, она была готова оторвать мне голову, лишь бы я не повторял этого вопроса вновь. За произнесенный вопрос, я был готов извиниться тысячу и один раз. Наркотики, беременность, бегство, а теперь и я...Какой же я придурок.

Моника отбросила заниматься коробками, схватив ещё одну чашку, она забралась в свое мягкое кресло, поджав ноги под себя и принялась слушать меня.

Я не знал, что можно было ещё сказать по этому поводу, все было очевидно, Теофила выстроит между нами кирпичную стену, а при каждой моей возможности сломать её, она начнет немедленную реконструкцию.