Ты и я: тысяча и одна причина верить в любовь

~28~

Лоренцо

— Моника! Моника! — я звал девушку, надеясь, что она услышит меня и отзовется в ответ, но нет.

Лишь громкие звуки доходящие из кабинета Алессандро помогли мне догадаться куда бежать, чтобы спасти друга, а может и хуже, принять сторону одного из них.

Моника стояла в руках с острым ножом. Её лицо перекосило от злости, туш под глазами размазалась. Она была одета в строгий костюм, что почти не вписывалось в её завсегдашний образ. Коснувшись её руки, она дернулась, расслабилась лишь тогда, когда увидела, что это был я. Алессандро стоял около окна и как ни в чем не бывало попивал коньяк. Он смотрел с интересом на всю эту ситуацию. Это были немногие случаи, когда вместо саркастичного весельчака передо мной был настоящий монстр.

— Что вы опять не поделили!? — я встал между ними и заглянул в глаза другу.

Мне начинает надоедать их вечная ругань. Пожалуй, пришло время разобраться, что к чему и положить этому конец.

— Гуэра - сволочь! Самая настоящая! — крикнула Моника, стараясь показаться сильной.

— Будь повежливей в своих высказываниях, все-таки я пытаюсь помочь тебе, — тут же ответил ей Алессандро.

— Помочь!? От тебя помощи, как молоко от быка!

— Стоп! — крикнул я, заставляя их всех замолчать. — Вы оба надоели мне. Объясните в чем, черт подери, дело!?

Мой вопрос заставил обоих замолчать, и лишь Алессандро по-злому ухмыльнулся и отпил ещё коньяка. Он был готов выйти из кабинета, сбежать или же предоставить возможность Монике все рассказать. Я крепко схватил его за плечо, но он угрожающе попросил отпустить его. Как только он вышел, я посмотрел на Монику.

— Это продолжается много лет, Моника. Объясни, почему вы вечно ссоритесь? — она недовольно вздохнула и отпустила нож. Он звонко упал на пол, что мы оба обратили на это внимание.

— Помнишь нашу первую встречу, Лоренцо? Вы с Алессандро не выкинули меня на улицу, дали крышу над головой, — начала она. — Только ты не знаешь, что Гуэра заставлял меня не только чистить унитазы. Как только мне исполнилось восемнадцать он поставил меня перед выбором: крутиться на пилоне и делать минет его дружкам или же проваливать. И я пошла на его поводу, работала десять гребенных лет в этом клубе, и сейчас он говорит, что хочет повысить меня. Отправляет в новый клуб, подальше от Италии. — Моника со свистом села на диван и горько заплакала.