Крик души

43

Глубокая ночь. Фиктивного супруга давно нет дома. Мужчина не появлялся с семи часов утра. В доме лишь я, сын и домработница Валентина.
Тим уже спит в кроватке, а я сижу рядом с книгой в руках. Я знаю, что мальчик уже давно уснул, но продолжаю читать сказку, поглаживая Тима по голове. Оставлять сынишку одного в комнате у меня вызывает страх. В Питере наша квартира была небольшой. Всего две комнаты, а главное дома было всегда светло. Даже ночью в квартиру проникал лунный свет, и маленький Тим мог спокойно встать без какой-либо боязни темноты, но в доме Шипа всё иначе.. Прежде всего этот дом - Егора. Он здесь хозяин. В особняке царит мрак, даже днём. Говорить о ночи уже бесполезно. Кругом большие колоны, статуи львов с открытой пастью и множество незнакомых дверей. Конечно же ребёнок сильно напугается выйдя в коридор глубокой ночью. Что уж там ребёнок. Я и сама побаиваюсь выходить. Мои мысли развеял свет проникший в комнату. Это значит, что дверь открыта. Повернув голову я увидеть Валентину. Женщина стояла с чашечкой кофе в руках, а на поясе был перевязан кухонный фартук.
— Да, Валентина Петровна? - шепчу проходя через неимоверное количество воздушных шариков и игрушек.
— Ничего, ничего, милая! Гляжу ты какая вымотанная сына укладываешь. Дай кофейку сделаю, подумала. - посмеивается женщина, поправляя очки на носу. Валентина была прекрасной женщиной. Доброй, чуткой, ласковой, но не имела своих внуков. Совсем — совсем. Хотя, моего Тима она полюбила словно своего.
— Вот нарадоваться не могу, деточка! Я и подумать не могла, что у хозяина и супруга и дитё имеется. Дети — это счастье, милая! А как твой сынишка смеётся! Ой, не могу. Так и хочется ему улыбаться и улыбаться! - сияет старушка, проходя через колоны по мраморной лестнице прямо вниз. Мне приятно слышать такие душевные слова обо мне и сыне. Я рада, что наш приезд повеселил хоть какого-то.
— Валентина Петровна, вы не знаете где Егор? Так поздно, а его всё нет и нет! - я вытаскиваю из заднего кармана брюк мобильный телефон, и ловко набираю пальчиками номер Шипа. «Абонент вне зоны действия».
— Выспись, деточка! Скоро придёт твой суженый. Небось работы много! - я улыбнулась в ответ старушке, и обняв её на ночь поднялась наверх.
***
Утро
— Тим! Не играй с едой, - делаю замечание сыну, отбирая у него ложку с кашей. Как я уже и говорила, малыш стал слишком капризным по переезду в Москву. Сейчас он целится в плюшевого зайца, который сидит напротив него, и прицелившись пуляется из ложки кашей.
— Я не играю, — возразил мальчик, и его взгляд устремился на Шипе. Мужчина накидывал футболку, спускаясь вниз.
— Доброе утро, - уныло и одновременно сонно приветствуется нас с сыном, и садится за стол.
— Привет, - также безразлично отвечает Тим, и находит себе увлечение поскучней. Наконец-то пацан берёт в руки ложку и черпает овсянку. Кашу мелкий любил всегда, и скушать тарелку не было для него проблемой. Тем более, если на кану прогулка в саду.
— Т/и, сегодня мы должны показаться на одном из важных мероприятий, - прерывает тишину Шип. Вилка в моих руках падает вместе насаженным кусочком вафли. На этот день у меня были совершенно другие планы. Например, привести комнату сына в порядок. Расставить весь декор и разобрать гардероб мальчика.
— У меня были планы.
— Отменишь.
— С какого перепугу? - возражаю в попытках держать себя в руках, и не истерить, ведь за столом покачивает ножками Тим, который особо в разговор и не вслушивается.
— Ты знала на, что идёшь, когда переезжала, - заявляет Кораблин. Мои глаза вылетают из орбит, ведь я нахожусь здесь принудительно.
— Что?! Кораблин, ты заставил меня! Ты не оставил мне выбора! - возмущаюсь, параллельно наблюдая за сыном. Мальчишка берёт тарелку в руки, кладёт в раковину, и спокойно отпрашивается
— Мам, можно мне на улицу?
— Да, Тим, - сынишка накидывает на себя кожаную куртку, и убегает в сад. Думаю, что сейчас и начнётся ссора.
— Ладно. Хорошо. Во сколько и до скольки?
— В девять должны быть там. Когда вернёмся гарантировать не могу. - блондин подходит ближе, прижимая меня к кухонному гарнитуру. Грубые ладошки сминают ягодицы, но я испытываю такой гнев, что мне совсем не хочется сближаться. И нет, дело не в этом чертовски скучном мероприятии, а в эгоизме Егора.
— Не трогай меня, - я вырываюсь из хватки, и направляюсь на второй этаж. Ненавижу эту судьбу, чёрт возами. Именно она связала меня с этим кретином. Я могла бы быть счастлива с Игорем, но нет! Мне же нужно было найти приключений на одно место. Твою мать.. Я не могу так говорить о нём. Как бы отвратен он не был я люблю его. Он отец моего сына, и просто мой возлюбленный. Это всё злость.. Во мне играет гнев.
Я отвлекаюсь на телефонный звонок, но на мобильный Егора.
«Вероника». Моё сердце разрывалось на маленькие кусочки, когда я видела любой звонок от женщины на его телефоны. Буквально раскалывалось от чужого аромата в нашей общей постели. Мне давно пора смириться с этим. Как бы не старался Егор, как бы не была хороша я мне не исправить Шипа.
Он — горячий, сексуальный и голодный мужчина. Одной женщины ему будет мало. Да уж тем более и брак наш — фиктивный.
Да! Я как тогда в 18 лет желаю жить жизнью неприметной счастливой семьи. Хочу много детишек, чтобы дом разрывался от сладких голосов малышей. Хочу верного мужа, который будет предан мне и своей семье, но в моей жизни сложилось всё совсем иначе.. У меня один сынишка, и мне его вполне хватает! Возлюбленный, который пропадал чёрт пойми где целых 6 лет.
Он — криминальный авторитет. Я влюбилась в киллера, вышла замуж за главу мафии, а живу с криминальным авторитетом. «Кораблина» я ношу эту фамилию. Каждый москвич будет знать, что я жена «Шипа», ведь этот человек держит в кулаке половину города.
***
Вечер
Мы в самый край переругались с Егором. Я сидела на первом этаже с Валентиной, и безмолвно рассказывала о своей прошлой жизни. Женщина параллельно слушала меня и готовила ужин для одного Тима. Моё спокойствие заключалось в ней. Валентина Петровна с удовольствием согласилась посидеть с моих сыном сегодня вечером, поэтому за него я была спокойна.
— И вот он снова объявился в моей жизни.. Но уже совсем другой. Двадцатипятилетний и тридцатилетний Егор отличаются.. Я не знаю, что происходило за эти шесть лет пропажи, но эти годы потрепали его.. - уныние и грусть всё , что я могу выразить в голосе.