Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце.

1

Дорогой читатель! Данная книга не моя, я всего лишь переделала её под K-POP. В данной книге могут встречаться настоящие имена героев. Не нужно под каждой главой писать имена героев. Я знаю, что где то пропустила, где то не то имя вставила. Как будет время я отредактирую все. Спасибо за понимание ❤️

Чонгук

- Давай оставим их в роддоме…
Жестокая фраза, произнесенная обманчиво нежным, слабым женским голоском, долетает до меня и останавливается, будто бьется в плотное, бронированное стекло. Рикошетит и тонет в детских криках, доносящихся из других палат. В бесконечном больничном коридоре шумно. И только в «випке» моей жены царит уничтожающая тишина.
- Как ты себя чувствуешь, Момо? – невозмутимо переступаю порог. С внешним спокойствием шагаю к постели, небрежно опускаю пакет с продуктами на тумбочку, поддеваю носком ботинка случайно выпавшее яблоко, и оно катится под кровать. Не смотрю туда. Как и на женщину, которая будничным тоном предлагает отрезать от себя кусок, выкинуть и забыть.
Не могу. Иначе не сдержусь.
Неторопливо отхожу к окну, складываю руки в карманы и невидящим взором гипнотизирую внутренний двор лучшей клиники в городе. Нам ее статус не помог. Как и мои связи, и деньги – все зря.
- Отвратительно, Чон. Или намекаешь, что я помешалась? В нашей ситуации все возможно, - слова друг за другом вонзаются мне в спину, превращая ее в решето, но я не поворачиваюсь. - Ты все слышал и правильно понял, не притворяйся. Я хочу отказаться от них, пока не поздно.
Внутри взрывается ядерная боеголовка, поражая все и оставляя лишь пустую оболочку. По-прежнему холодную и стальную.
Нехотя оглядываюсь, беру стул и сажусь напротив постели жены. Иначе воспринимаю ее. Вижу в ней свою персональную «зону отчуждения». И не верю, что все это происходит с нами.
- Речь идет о детях, - чеканю каждый слог и подаюсь вперед, упираясь локтями в колени. – О наших с тобой детях. Ты понимаешь, что предлагаешь?
- Ты ведь сам слышал, что сказали врачи…
- Врачи не боги, могут ошибаться, - меняю позу, чтобы увеличить расстояние между нами. От греха подальше. Откидываюсь на спинку стула, который поскрипывает подо мной. – Рано сдаешься. После нескольких лет безуспешных попыток забеременеть. После лечения, процедуры ЭКО, шести тяжелых месяцев беременности, - воспламеняюсь, стоит лишь вспомнить, через что мы прошли. - Ты же родила их. Ты мать. Неужели не чувствуешь связи и готова так легко отказаться от собственных дочек? Не верю, - отрицательно качаю головой.
- Я молода. У меня вся жизнь впереди. И я не хочу тащить этот крест до конца дней, - продолжает оправдываться. – Это равносильно тому, чтобы похоронить себя заживо. У них нет будущего, но почему его должны лишаться и мы?
– Я же не отказался от тебя, когда узнал о твоем бесплодии.
Ожесточившись, бью ее по больному. Пока только словами. И чтобы не нанести физический вред жене, я резко встаю, откидывая стул.
- К тому же, пока ничего толком неизвестно, сложно сказать, что нас ждет, - до последнего сохраняю сдержанный тон.
- Мне дали образец заявления. Рассказали, что и где нужно заполнить…
Момо тянется к тумбочке, достает какие-то листы, но я выхватываю их и, не вчитываясь, разрываю пополам. Отпускаю и, когда они оказываются на полу, наступаю подошвой.
- А дальше? – упираюсь кулаком в поверхность тумбы. - Что дальше? – нависаю над женой, повышая голос. - Ты сможешь спокойно жить, шастать по ресторанам, развлекаться, пока твои дочки в детдоме? Не зная, как там с ними обращаются… Сможешь жрать и спать, когда дети хрен знает где и с кем?
Момо отодвигается к стене, испугавшись моего гнева. Дергает рукой, натягивая капельницу. Перехватываю ее, чтобы не вырвала катетер из вены и не навредила себе.
- Лучше так, чем обрекать себя на мучения. Я не справлюсь, Чон, я не хочу, - Момо внезапно срывается в истерику. - Не так я представляла себе счастливую семью.
Выпрямившись, смотрю на плачущую жену сверху вниз. И ничего не чувствую, кроме опустошенности.
- Далеко не все происходит так, как мы ожидаем, - выдаю поучительно. - Бог дает нам ровно столько, сколько мы способны выдержать. Так что вытри слезы, дорогая. Твое дикое предложение спишем на послеродовую депрессию. И забудем об этом разговоре.
Хлестко, грубо и повелительно. Пусть я выгляжу бесчувственным тираном, но только так могу достучаться до паникующей матери. Она запуталась, и я единственный, кто способен уберечь ее от ошибки.
- Но…
- Закрыли тему, - обрываю резко. - Дочек беру на себя. Я уже договорился с ведущим перинатальным центром за границей, нас там примут, - бесстрастно сообщаю о своих планах. Ставлю Момо перед фактом, потому что менять их не намерен. – Поеду с малышками и буду постоянно находиться рядом. Компанию оставлю на Кима, он хорошо зарекомендовал себя в роли моего заместителя. Думаю, справится. Если у тебя какие-то проблемы или просьбы будут, тоже ему звони. Я его предупредил. Ну, а пока… восстанавливайся. Заодно хорошо подумай о нашем будущем, - добавляю многозначительно.
Ухожу, не дождавшись ответа. Плотно прикрываю за собой дверь, но не хлопаю, как бы ни хотелось вбить ее с размаха в косяк. Самообладание – это все, что у меня осталось на данный момент. И оно не дает мне сломаться и разнести клинику, сравняв ее с землей.
- Кто сегодня дежурил? – выплевываю у стойки в приемной, а миловидная медсестричка испуганно хлопает ресницами. – Мне нужна фамилия врача, который надоумил мою жену подписать отказ от новорожденной двойни. Ну же!
- На дежурстве был Кан, - лепечет она, беглым взглядом беспокойно окидывая помещение. – Он уже сменился.
- Передайте главному, пусть ищет ему замену, - хмыкаю зло. – Вопрос времени...
И профессионализма ребят из моей юридической компании. У любого врача можно при желании найти скелет в шкафу. А то и раскопать маленькое кладбище.
Щелкаю пальцами, чтобы вывести ошеломленную медсестру из транса, и мне тут же накидывают халат на плечи. Провожают в отделение для недоношенных. На короткое время оставляют рядом с кувезами, в которых спят мои дочки. Два крохотных комочка, слабых и тихих. В ворохе одежды, пеленок и обмотанные датчиками. Цыплята внутри инкубаторов, искусственно поддерживающих нужную температуру.
Если бы я мог отдать за них жизнь, я бы это сделал, не задумываясь. Но это было бы слишком просто. Видимо, у нас свой путь.
- Я тоже не так представлял себе счастливую семью, - все-таки соглашаюсь с Момо, не замечая, что произношу это вслух.
- Чон Чонгук, вашим котятам очень повезло, - доносится от женщины-врача, которая неожиданно возникает рядом со мной. – Вы на редкость сильный человек и настоящий отец.
Касаюсь ладонями стекол, отделяющих меня от детей, согреваю своим теплом несколько секунд, будто девочки могут почувствовать. И одергиваю руки, оставляя запотевшие следы.
- Не представляете, что бы я отдал, лишь бы стать… обычным.
* * *
Три месяца спустя
Осторожно спускаюсь по трапу частного самолета, крепко держа в руках две люльки со спящими дочками. Стараюсь не спешить и сильно не раскачивать их, чтобы не разбудить. Перелет и так выдался нелегким, но я рад наконец оказаться дома. Да и малышки притихли, словно почувствовали себя спокойнее на родной земле.
Позади суетится нянька, пытается услужить, помочь мне, но я осекаю ее легким кивком. И так достаточно сделала для нас. Я специально вызвал ее из Сеула, когда девочек уже выписали из клиники, но назначили дополнительные анализы и процедуры. Не захотел подпускать к ним иностранку – такой у меня заскок.
Благо, эта приятная женщина согласилась прилететь и на протяжении почти месяца не отходила от них. Понимаю, что делала это за деньги, и я щедро оплатил ее услуги, но все-таки… по-человечески ей благодарен. Без нее я бы не справился.
- Чхве Соен, все в порядке, - цежу чуть слышно. – И возьмите сегодня выходной. Малышки будут с мамой.
Улыбнувшись, взглядом окидываю аэропорт. Незамедлительно нахожу огромную фигуру друга. Такой шкаф сложно не заметить. Отталкивается от капота автомобиля, чудом не оставив вмятину, - и шагает к нам.
- Привет, Тох, - я искренне рад Киму. – Но обойдемся без рукопожатий, - демонстрирую две люльки. С гордостью, черт возьми, будто это мое главное достижение в жизни.
Впервые за три месяца ада я выдыхаю и учусь наслаждаться отцовством. Теперь все у нас должно быть в порядке.
- Как вы? – вместо приветствия спрашивает Тэхен. Он в курсе наших проблем. Странно, но с ним я созванивался чаще, чем с женой.
- Диагноз не подтвердился, - бросаю короткую фразу, которая вернула мне смысл жизни. – Есть еще определенные трудности, связанные с тем, что малышки родились недоношенными. Они слабые, им необходим особый уход, наблюдение, специальное питание. Но это такая фигня по сравнению с тем, что могло быть…
- Понимаю, - хрипло отвечает. – Надеюсь, все наладится. Чон, если тебе нужны деньги, только скажи. В моей сети автосалонов дела вверх идут. Любая сумма в любое время…
- Да ты и так мне помог, а с долгами компании я быстро разберусь, - аккуратно огибаю машину, подходя к пассажирской двери, которую тут же распахивает Тэхен. - Но спасибо, буду иметь ввиду.
- Обращайся.
- А у вас с Дахен как дела? – устраиваю люльки на просторном заднем сиденье, и Ким помогает мне закрепить их.
- Все так же, - произносит безэмоционально. – Мы тоже решились на ЭКО. Как и вы с Момо. Но Дахен сама не своя, нервничает, раздражается по пустякам. Хотя я ведь на все иду ради нее.
- Верю, - честно говорю, потому что видел, как Тэхен относится к жене. Пылинки сдувает. – Ты правильно делаешь, что продолжаешь бороться. Видимо, такая у тебя судьба.
- Ты же знаешь, я не верю в подобное, - отмахивается.
- Да я вроде тоже, но… - указываю на дочек, которые, словно услышав меня, одновременно морщат носики. Поправляю выбившиеся из-под шапочек рыжие волоски. Смешные. Две огненные лапочки у родителей-шатенов.
Наверное, внешностью они пошли в мою прабабку. Та еще ведьма была. Зададут мне девочки жару, когда подрастут.
- Ты Момо уже сообщил хорошую новость? – смягчается друг, окинув взглядом малышек. И медленно, почти бесшумно прикрывает дверь.
- Н-нет, я даже не предупредил, что мы прилетаем сегодня, - потираю затылок и занимаю переднее пассажирское кресло. - Домой торопился. Сорвался с места, как только нам все документы и рекомендации выдали. Друг, да я так быстро даже в армии не собирался, так что немудрено было забыть, - сдавленно смеюсь, чтобы не потревожить девочек.
- Значит, сюрприз будет, - усмехается Тэхен, трогаясь с места.
Чертов предсказатель, как в воду глядел!
Потому что сюрприз действительно удается. Правда, не такой, как я ожидал. И преподносит мне его горячо любимая жена.
- Хм, а что это значит? – озвучивает мои мысли Ким, пока я сам пребываю в ступоре.
Наблюдаю, как Момо выходит из нашего дома. Тащит за собой дорожный чемодан, который от тяжести едва крутит колесиками. Подходит к смутно знакомому автомобилю, который мало того, что прохлаждается на моей территории, так еще и заехал на газон. Косой урод. Прибью!
Накаляюсь до предела, но потом вдруг ныряю в ледяную прорубь, когда из машины выходит… Ким Намджун. Перехватывает чемодан, запихивает его в переполненный багажник, стирает пот со лба. Но передохнуть козлу не позволяет моя благоверная, которая повисает у него на шее. Что-то мило щебечет, чмокает его в гладкую щеку и летящей походкой, виляя задом, дефилирует к капоту. Замирает у пассажирской двери, ожидая, пока Ким ей откроет. И прищуривается, заметив нас.
Жестом прошу Тэхена въехать во двор. Если появляться, то эффектно.
- Это значит… - задумчиво тяну, не отрывая взгляда от жены и моего заместителя. Заменил так заменил, мать его. На совесть. Не жалея сил и времени. – Это значит, Тэхен, что тебе придется сегодня немного поработать у меня няней, пока не приедет Чхве Соен, которую я поторопился отпустить, - медленно толкаю дверь, ступаю на асфальт. – Правда, за свой счет и мое большое спасибо, потому что я на мели. И, судя по всему, сейчас лишаюсь последнего…
- Гук, подожди, - настороженно окликает меня Ким, но я уже не слушаю.
Сложив руки в карманы, шагаю к двум людям, которым когда-то доверил самое ценное. Киму – компанию, а Момо – семью. Ошибся.
- Чонгук? – не верит глазам жена. Уже бывшая. – А ты вернулся?
О наших детях даже не спрашивает. Плевать ей. Три месяца – и точка невозврата.
- Не мог не пожелать счастья молодым, - выплевываю издевательски.
- Чон Чонгук… - подобострастно подает голос Ким, бегая взглядом по нам с Момо.
- Уволен, Джун, - бросаю холодно.
- Да как же? – задыхается и часто моргает. – А фирма? Там долги…
- Супер! – зло усмехаюсь. – Вот на тебя их и повешу. Пойдешь по статье, - говорю абсолютно серьезно. Ким знает о моих методах. И в курсе, что я пойду на любую хитрость ради цели. А сейчас моя цель – размазать их обоих по асфальту.
- Гук, давай расстанемся по-человечески, - пытается повлиять на меня Момо. – Ты у меня сильный, а я слабая. Говорила же, что не смогу так, - нежно поправляет мне воротник, но спотыкается о мой презрительный взгляд и одергивает руки. – Я подала на развод, - сообщает очевидное. - Откажусь от прав на детей, все бумаги подпишу. Имущество пополам поделим, как указано в брачном контракте. И разойдемся.
Вопросительно выгибаю бровь. И молчу в ожидании очередной глупости, которую способна выдать моя «любовь». Взмахнув каштановыми волосами, она на всякий случай отступает назад. Ищет защиты у Кима, но тот уже не рад, что на чужую жену покусился. И будет жалеть об этом до конца дней. Я проконтролирую.
- Конечно, дорогая, разойдемся, - выжимаю из себя кривую ухмылку. – Мирно, спокойно, как люди, - перечисляю невозмутимо, но Момо бледнеет. Ищет подвох в моих словах. - Как только я оставлю тебя без трусов, а твоего любовника без работы.
- Но Чонг… - пытается вступиться за нее Ким, но мой кулак не позволяет ему договорить.
Видит бог, я не хотел этого. Сдерживался до последнего, ведь позади меня, в машине, мирно спят мои дети. Хреновый пример я им показываю. Да и вообще ситуация дерьмовая.
Но поздно. Я сбиваю костяшки об скулу бывшего зама и, не успокоившись, заряжаю ему в нос. Я бы добавил, но Ким оказывается проворнее и… Шустро сбегает, падая за руль своего авто и заводя двигатель.
- Вот ты мудак, - пищит Момо, зная, что я не подниму руку на женщину, однако тоже прячется в салоне.
- Мудак, который всегда выполняет обещания, - подмигиваю ей и киваю на трясущегося Джуна. – С милым рай в шалаше, Момо, а ты это испытаешь на себе.
И совсем скоро претворяю свои угрозы в жизнь. Без особого напряжения, но с больным удовлетворением. А со временем становлюсь самым известным и лучшим бракоразводным юристом. Исключительно для таких же доверчивых «мудаков», каким был сам.